Поставили её на проверку флянцев (по салазкам проверяла гильзы). Целый месяц проработала Галя на ручных салазках – так называлась одна из операций проверки качества патронов. Потом попросилась на станок-автомат, девушка уверенно, как будто от станка не отходила, выполнила все операции. И стала Галя работать на автоматах. А подставку к её станку сделал заботливый бригадир. Сначала Гале было интересно работать на станке, вскоре она стала присматриваться к работе настройщиков станков.
Вскоре Галя выдержала экзамен и стала установщицей-наладчицей станков-автоматов. За работу Галю хвалили. Работали в военное время по 12 часов, без выходных. Съедят наспех кусочек хлеба малолетние работники и опять за дело. А бывало и задремлют в уголке, когда совсем невмоготу. Работали как взрослые и паёк получали как взрослые: хлеба 700 грамм, крупы, масла, сахара. Трудно было, но молодость брала своё: ходили по грибы, по ягоды, не забывали раненых в госпитале. Писали по их просьбам письма, стирали, гладили бинты, пели, давали концерты. И в лихое военное время люди были милосердны, внимательны друг к другу: помогали в беде, делились последним куском хлеба, поддерживали в горе.
Каждый день в цехе устраивали большой осмотр-проверку выпущенной продукции с участием военного ОТК. Длинный широкий металлический стол под яркими лампами. Садились вокруг, на колени ставили банки. На стол высыпался целый ящик гильз - 15 тысяч. К ним тянутся десятки рук. Начинается утомительная работа: нужно зорко осмотреть каждую гильзу, не пропустить даже незаметную царапину. Бракованные гильзы бросали в банку. От яркого света резало глаза, плыли радужные круги, нестерпимо ломило спину, клонило в сон. Усилиями воли сгоняли дремоту. Никак нельзя было пропустить брак, от качества проверки зависела жизнь бойцов на фронте.
Так вот моя прабабушка прожила военное детство. Я ей очень горжусь. Она всегда говорила: «Жизнь люблю, людей люблю. Ценю доброту. Презираю предательство. О прожитом не жалею. Я бы вновь прожила такую же жизнь». Она мой герой!
Очерк о Г.П. Соплиной. Газета «Спектр» от 11 ноября 1995 г. № 90-91 (332-333).
«Белая пелена, наполненная влагой, заволокла горизонт. Грузно нависла над горами, деревянными домишками, съёжившимися и нахохлившимися под нудным моросящим дождём. Холодно, сыро. Ледяной ветер бьёт снежными зарядами, неистово рвёт с деревьев пожухлую листву. Особенно лютует над картофельным полем, где копошатся серые фигурки. Это женщины с военного завода копают картошку, с трудом вонзая вилы и лопаты в липкую тягучую грязь. Среди них – девчушка, в фуфайке, закутанная в шерстяной платок. Она совсем замёрзла: ноги в деревянных колодках намокли и ничего не чувствуют, губы посинели, нос, щёки озябли, зубы выстукивают мелкую дробь.
Девчушка, Сырцева Галя, тоже работница военного завода. Мастер, Полина Александровна Комарова, частенько поглядывает на нее, и, наконец, не выдерживает:
- Галя, иди, погрейся в один из соседних домов.
- Да я не замёрзла, - храбрится девочка.
- Иди, иди, только недолго.
И Галя на негнущихся ногах бредёт к ближайшему дому, стучит в окно. В тёплой избе сморило, потянуло в сон. И сквозь сладкую дрёму не сразу услышала, что кто-то зовёт её:
- Галя, проснись, беда, - толкает в плечо Галина Александровна, а у самой в глазах тревога.
Только девочка ушла с поля, как нагрянула комиссия. Приговор вынесли суровый: за отсутствие на рабочем месте – под суд. И никакой скидки на возраст. Шла война. Осень сорок первого.
- Девочка не виновата, не самовольно ушла. Я отпустила погреться. Замёрзла совсем, - вступилась Комарова.
- Сирота, отец на фронте, с мачехой живёт, а ртов – мал-мала меньше. Сырцева работает хорошо, не считаясь со временем, норму перевыполняет, - решительно заступился мастер Иван Михайлович Цветаев.
В комиссии учли и просьбу начальника цеха № 2, где работала девочка, Ивана Михайловича Лисицына. Под суд не отдали, но наказание последовало: полгода получала девочка только 300 граммов хлеба вместо положенных семисот.
Вот такой эпизод из военного детства врезался в память Галины Петровны Соплиной, в девичестве Сырцевой. Остался надолго, навсегда.
А что ещё сохранилось в цепкой памяти? Многое… Июль сорок первого… Семья Сырцевых дружно работает в курене, на лесосеке. Погожий солнечный денёк. И вдруг как гром среди ясного неба, - нарочный. Отцу– повестка. Горевали все, но особенно младшенькая Галя, тятина любимица: в семь месяцев осталась без матери у него на руках, долго был он ей за мать и за отца, а потом женился, взял женщину с детьми. Не случайно горько плакала младшенькая, будто предчувствовала вечную разлуку. Весной сорок третьего пришла в дом похоронка: Сырцев Пётр Васильевич погиб, защищая Родину. Похоронен 6 марта под Сталинградом. В Книге Памяти по Челябинской области значится и его светлое имя, жителя города Юрюзани.
- Как забрали тятю, мачеха сразу мне сказала: «Кормить не буду, иди работать! «Что делать? Пошла к Елене Петровне Приваловой. Поведала ей своё горе.
С уважением, почтением и благоговением произносит Галина Петровна Соплина имя свое первой учительницы. И память услужливо подсказывает ей ещё один эпизод. Школьный класс. В нём двое - пожилая женщина и девочка лет тринадцати. Обе горько плачут. Учительнице до боли в сердце жалко сироту. Девочка прощается со школой, которая пять лет была её родным домом.
В третьем классе, украдкой от мачехи, вступила в пионеры, несмотря на строгий запрет: «Не будешь в пионерах!» Вот и приходилось после школы, прежде чем войти в дом, прятать красный галстук во дворе. День, когда приняли в пионеры, запомнила на всю жизнь. Яркое, радостное событие.
Способная ученица Галя любила школу, своих учителей. Особенно по душе была ботаника, и учительница по этому предмету – Раиса Фёдоровна Слухова. И не удивительно, что нравилась ботаника. С детства Галя была с отцом в лесах, в курене. Лес валили всей семьёй, лесосеку рубили, заготавливали дрова. Дети, конечно, помогали: пилили брёвна, складывали поленницы, связывали сучья в пучки, собирали хвою, хворост. Дел было много. Лесосеку после лесозаготовки чистили тщательно. Граблями собирали мусор, потом сжигали. Лесосека после чистки была как облупленное яичко. Через два года – готова, можно траву косить. Лесник ни за что не примет лесосеку нечищеной. Да и совесть не позволяла отцу работать спустя рукава. Вся семья работала с огоньком. И премию не раз получали.
Пётр Васильевич Сырцев лес любил. И эту горячую любовь передал своим детям, особенно младшенькой. Лес кормил семью. Бывало, набирали целый сундук черёмухи, но ни одно дерево не спилили. Грибами, ягодами, лечебными травами – всем щедро одарял лес. И радость дарил: светлую радость общения…
Такие вот воспоминания пронеслись стрелой, пока плакали и горевала Галя вместе с любимой учительницей. Она и посоветовала своей ученице пойти в городской Совет и прямо к самому председателю – Фёдору Петровичу Малахову.
И утром следующего дня Галя Сырцева пришла в горсовет. И прямиком, нисколько не смущаясь, к Фёдору Петровичу. И сразу с просьбой:
- Возьмите на работу куда-нибудь. Коров пасти или в курень. Тятя на фронте, мачеха сказала, что кормить не будет.
Знал Ф.П. Малахов многодетную семью Сырцевых, знал и уважал Петра Васильевича как хорошего работника. Знал, что вся семья работающая. Поэтому, долго не раздумывая, написал записку директору военного завода: летом сорок первого в Юрюзань эвакуировали оборонный завод из Тулы-38 Кировский, а прежний, выпускающий ширпотреб – гвозди, подковы, перебрался в Шадринск.
Не мешкая, Галя с драгоценной запиской в руках побежала к директору Кировского, который направил её в отдел кадров, а там – в цех № 2. Вот так, без волокиты решилась судьба Гали Сырцевой, дочери фронтовика. И вот стоит она у проходной завода. Стремительной, лёгкой походкой выходит оттуда молодой мужчина.
- Как пройти во второй цех, - спрашивает у него девчонка.
- Бегать умеешь?
- Умею.
- Тогда побежали.
Этот мужчина и оказался начальником цеха № 2 - Лисицыным Иваном Михайловичем. Он отвёл её к мастеру Полине Александровне Комаровой. Она сразу дала место, показала, что делать. Всё поняла сметливая девчонка, прямо с лёту. Поставили её на проверку флянцев: по салазкам проверяли гильзы.
Начался первый рабочий день . А работнице всего тринадцать. Ничего не поделаешь. Война. Целый месяц проработала Галя на ручных салазках – так называлась одна из операций проверки качества патронов.
Через месяц восстановили станки-автоматы. Как только выдавалась свободная минутка, девочка бежала к ним, тянуло словно магнитом, и внимательно наблюдала, как выполняются операции. А однажды так увлеклась, что не заметила, как подошёл слесарь Виктор Ходынев.
- Хочешь на станки?
- Хочу.
- До автомата не достанешь!
- Достану. Дай попробую!
- А разве сумеешь?
- Сумею!
- Ладно, становись к станку, посмотрим, как сумеешь.
Девушка уверенно, как будто от станка не отходила, выполнила все операции.
- Молодец! – скупо похвалил Виктор.
И стала Галя работать на автоматах. А подставку к её станку заботливый Виктор сделал своими руками. Поначалу было интересно, но всё же исподволь стала присматриваться к настройщикам станков. Захотелось попробовать самой.
- Возьми в установщики, - однажды попросила Галя Ходинева.
- Ишь, чего захотела. Поработай, поучись.
- Умею настраивать, - настаивала девчонка. – Парни показывали.
- Ну, попробуй, - наконец-то сдался Виктор.
Галя смело взялась за дело. И не ударила в грязь лицом. У неё всё получилось. Однако желающих работать настройщиками было немало. Но Галя выдержала конкуренцию и стала, как говорили, установщицей-наладчицей станков-автоматов. Получилось неплохо. За работу хвалили. А однажды, к удивлению, премию дали. Казалось бы, радоваться нужно, а Галя заплакала. Несёт деньги в фартуке и плачет: «Зачем так много денег? Куда девать?» Всё до рубля отдала мачехе.
А в другой раз наградили отрезом на юбку. Галя Сырцева, эта тринадцатилетняя девочка, ходила в передовиках, была одной из лучших работниц цеха № 2.
Работали в военное время по 12 часов, без выходных. Съедят наспех кусочек хлеба малолетние работники и опять за работу. А бывало и задремлют в уголке, когда совсем невмоготу. Разбудят – иди работай! Работали за взрослых, и паёк получали как взрослые: хлеба 700 граммов, и крупы, масла, сахара. Надо ли говорить, как трудно было. Казалось, после смены и пальцы не шевельнуть. Ан нет – молодость брала своё: с подружками ходили пешком по грибы, ягоды к Смольному ключу. Не забывали и раненых в госпитале. Писали письма, стирали, гладили бинты, пели, плясали, давали целые концерты.
Поразительно, где же находили силы полуголодные, измотанные работой подростки?!
- Ничего, как-то усталость не чувствовалась. Молодые были, легче было, - так отвечает на этот вопрос Галина Петровна.
И в лихое военное время люди были милосердны, внимательны друг к другу: помогали в беде, делились последним куском хлеба, поддерживали в горе. Особенно жалели тульских. У юрюзанских, местных, были огороды, держали скотину, а у эвакуированных – ничего, никакого хозяйства. У Сырцевых тоже был огород, коровы, овцы. Этим и держались. Галя тайком от матери частенько приносила в цех ведро картошки. Пекли и ели. Старалась подкормить свою «любимую подругу» из тульских – Лизу Пуговкину. Радость и горе – всё у подружек пополам. После работы занимались с Лизой спортом – лёгкой атлетикой. Физорг профсоюзный приобщил. Бегали цехами. У Гали была лёгкая нога, особенно удавалась восемьсотметровка. Даже заняла первое место по области. Молодёжь любила ходить в походы. Военное время, изнурительная работа не ожесточила ребячьи сердца, жило в них сострадание, умели радоваться жизни.
И ещё один осколок воспоминаний тех лет живёт в памяти Галины Петровны. Каждый день в цехе №2 устраивали большой осмотр-проверку выпущенной продукции с участием военного ОТК. И вот новая картинка из военного бытия. Длинный широкий металлический стол по яркими лампами. Садились вокруг, на коленях банки. На стол высыпается целый ящик гильз, без малого 15 тысяч. Они переливчиво звенят. К ним тянутся десятки рук. Начинается утомительная работа. Нужно зорко осмотреть каждую гильзу, не пропустить даже самую незаметную царапинку. Бракованные гильзы бросали в банки. С каждым получасом становилось всё труднее. От яркого света резало глаза, плыли радужные круги, нестерпимо ломило спину, клонило в сон. Усилием воли сгоняли дрёму. Нельзя расслабляться, терять внимание. Никак нельзя пропустить брак, от качества проверки зависела жизнь бойцов на фронте. И если бы хоть одна гильза была бы с маленькой царапиной, весь ящик шёл в брак. Но зачастую в конце проверки банки были пусты. Это означало одно-единственное – брака в проверяемой партии не было, и тогда у всех, несмотря на дикую усталость, поднималось настроение, было радостно на душе. Брак, конечно, был, но его всё же было мало. Работали с полной отдачей, с единственной мыслью: «Всё для фронта, всё для победы!»
И она пришла. 9 мая был обычным рабочим днём. Каждый занимался своим делом. Неожиданно к Гале подбегает Лиза Пуговкина и сквозь шум станков кричит: «Пойдём, на митинг собирают!» Когда подруги прибежали к памятнику Ленину, там было уже много народу. Собрался весь завод. Никто ничего не знал. Вот на трибуну поднялся директор, откашлялся и, как будто на одном дыхании, хрипловатым от волнения голосом произнёс:
- Товарищи! Война окончена! Победа!
Он вытер платком глаза. Что тут началось?! Говоря словами Галины Петровны, «страшная радость была». Плакали, смеялись, целовались, кричали: «Ура!», пели под гармошку, плясали. И не было границ у этой великой радости. Галя и Лиза крепко обнялись, на глазах обеих стояли слёзы.
- Лиза, неужели война закончилась?
- Закончилась, Галя, мы победили! Победили, понимаешь!
И обе засмеялись сквозь слёзы. После митинга весь завод распустили по домам. До самого рассвета бурлила радость на улицах и домах юрюзанцев. Радость со слезами на глазах.
Радовались и горевали в семье Сырцевых. Не постучится больше в двери хозяин Пётр Васильевич, лежит в земле сырой.
9 мая 1945 года две повзрослевшие девочки, Галя Сырцева и Лиза Пуговкина поклялись жить честно, без обмана. И слово своё сдержали.
Галина Петровна всю свою жизнь трудилась. Много лет в РСУ, отмечалась грамотами, благодарностями, не раз её портрет был на Доске Почёта. Награждена медалью «Ветеран труда». В 1961-1971 годах была депутатом городского Совета. И сейчас эта обаятельная приветливая женщина как магнит притягивает к себе людей. Притягивает жизнерадостностью и какой-то неведомой доброй силой. Никогда не увидишь её унывающей, всегда приветлива, подбодрит добрым словом. И в душе невольно становится светло. В нашем 11-м доме по ул. 60 лет Октября знают и уважают Галину Петровну, удивляются её жизнелюбию и хотели бы узнать истоки его:
- Да, жизнь люблю, людей люблю. Ценю доброту. Презираю предательство. О прожитом не жалею. Я бы свою жизнь так бы и прожила».
Т. Яхина
