Тот факт, что недострой ничем не огражден, вызвал возмущение челябинцев: «А где охрана этой территории? Неужели никто не видел, что дети устроили там прогулочную?», - пишет пользователь Ольга. «Надо достраивать такие объекты, тем более это больница. Сколько лет она уже просто стоит? Куда смотрят власти?» - вторит ей Лили. Спустя полмесяца на место трагедии прибыл корреспондент «МК».
Недострой, около которого парня подобрала полиция, по-прежнему не огорожен. Разговариваем с главврачом той самой больницы, к которой вплотную прилегает объект.
- Соседство с этим объектом – ахиллесова пята нашей больницы, - признается мой собеседник. – У нас большие проблемы из-за него: там тусуются трудные подростки, наркоманы, бомжи. Ситуация нас категорически не устраивает, и мы одни из немногих, кто занимается этим вопросом.
- Почему же вы забор не поставили с арматурой?
- Никаких действий по ограждению территории и привлечению охраны мы предпринять не можем, поскольку объект на балансе больницы не состоит. Если я, к примеру, поставлю там забор, это будет нецелевым использованием средств.
По словам главврача, стройка прекратилась еще в 1991-1994 годах, и не была законсервирована.
- Мы проделали большую работу, чтобы найти собственника объекта. Обратились в прокуратуру, полицию, администрацию города и области. Никто не откликнулся на наши запросы. А в них мы прямо писали, что это здание представляет опасность и для сотрудников больницы, и для самих подростков. Задолго до трагедии мы подали иск в Арбитражный суд с целью признания объекта незаконным и подлежащим сносу. Сейчас проводятся заседания, привлекаются третьи лица. Я могу только догадываться, что было строительство одного из медицинских корпусов, но никаких документов, подтверждающих назначение построек, у нас нет.
За 25 лет вынужденного простоя объект пришел в полную негодность. На стенах – граффити, рисунки, надписи суицидального характера. На полу – мусор, бутылки, жестяные банки. Во многих местах вынута кирпичная кладка.
- Они вынимают кирпичи и бросают их к нам в окна, - рассказал главврач. – Суд должен определить лицо, ответственное за демонтаж. У нас никаких иллюзий по поводу того, что больничный корпус будет достроен, нет. Этот вопрос должен решаться на уровне губернатора.
А вот и еще один больничный недострой в другом районе города. Из окон лечебного корпуса пациентка, взрослая женщина, увидела, как один из подростков забрался на самую высокую точку и повис на руках, а остальные мальчишки в это время снимали его на мобильные телефоны. Женщина сняла происходящее на смартфон, разместила фотографии в социальной сети и прокомментировала увиденное: «Извиняюсь за качество фото – но, может, кто-то узнает "своего" и сделает замечание?»
Вот этот недострой. Та же картина: граффити на стенах, мусор на полу, забора нет. Иду в кабинет главврача.
- Территория больницы закрыта, - начал он (хотя корреспондент «МК» проник туда беспрепятственно), - напротив установлена видеокамера, есть две группы быстрого реагирования. Как только кто-то попадает на объект, его оттуда выводят.
О ролике, снятом на телефон и впоследствии показанном по местному телевидению, главврач не знал: «лечилась бы лучше, а не занималась ерундой».
Этот объект еще древнее первого: строился в 80-е.
- Во всем мире есть недострои, - рассуждает мой собеседник (имеются в виду, наверное, страны третьего мира – О.Г.), - Людям свойственно что-то строить, а потом деньги кончаются. В бюджете сейчас денег нет, а здание крепкое – может, его еще когда-нибудь и достроят? Новый лечебный корпус нам бы не помешал. Поймите, вы не там ищите. Если бы снос недостроенного корпуса при нашей больнице решил проблему детского суицида в России, его разобрали бы за пару дней. Проблема в головах и вот тут (указывает на компьютер) – откуда детей зомбируют.
И все-таки с недостроями надо что-то делать. Настораживает, что все закрыли на них глаза. Даже свершившая трагедия не заставила чиновников поставить забор с арматурой.
На днях руководство информационного холдинга «Гранада-пресс» провело пресс-конференцию, посвященную проблеме подросткового суицида. Там вопрос корреспондента «МК» о недостроях тоже вызвал неоднозначную реакцию: мол, к каждому дому ружье не приставишь. Мы уже настолько привыкли к извечной российской бесхозяйственности, что вопрос о норме (стройка в любом случае должна быть огорожена) кажется нам странным.
- Объект должен был охраняться, - сказала по поводу первого описываемого в статье случая уполномоченный по правам ребенка в Челябинской области Ирина Буторина. - Вопрос к тем, условно говоря, чья это была задача, задан. Проверки продолжаются, и думаю, вопрос об ответственности за несанкционированный доступ будет поднят. Мы это в рамках рабочей группы тоже обсуждали.
К слову, визит корреспондента «МК» на недостроенный объект состоялся уже после того, как «вопрос был задан». То есть адекватного ответа на вопрос так и не последовало. По мнению еще одного спикера пресс-конференции, руководителя миссионерского отдела челябинской епархии Константина Путника, надежды чиновников на то, что проблема подросткового суицида рассосется сама собой, в высшей степени легкомысленны.
- Против нашей страны идет война с использованием зверских способов дистанционного убийства, - уверен Константин Владимирович. – Ролики, которые предлагают смотреть подросткам, стоят колоссальных денег. Там профессиональная сценография, режиссура, монтаж. На российских студиях такую работу провести нельзя, это выплеснулось бы в прессу. Да и названия групп, в которых подростков склоняют к суициду, - кальки с английского. В русском языке таких словосочетаний нет. Цель врагов – не только убийство: понятно, что, играя в игры, не все подростки дойдут до конца. Но само участие в таких группах непоправимо калечит психику. Таким деткам будет крайне сложно стать полноценными матерями и защитниками Отечества. Чтобы эффективно противостоять интернет-атаке на подростков, нужен единый штаб, в котором работали бы квалифицированные специалисты. А у нас обособленные рабочие группы рассылают по школам 10-страничные алгоритмы, которые никто не читает.
По мнению Путника, в области катастрофически не хватает квалифицированных психологов, психотерапевтов, психиатров.
- Школьные психологи от родителей просто отмахиваются. А к психиатру родители и сами детей не ведут: боятся, что к ребенку прилепится клеймо «псих». Не понимают, что дилемма совершенно другая: не с клеймом или без него, а будет ли ребенок жить или нет.
В 2016 году в Челябинской области было зарегистрировано 27 подростковых суицидов, все дети были из вполне благополучных семей. В этом году завершенных суицидов уже пять.
