- Андрей Владимирович, в вашем фейсбуке есть фотография с вручения премии «Человек года». За что вы ее получили и как вы вообще относитесь к наградам?
- Фэйсбуком, равно как и другими соцсетями, я не пользуюсь – фотографию выложил кто-то из друзей. А премию получил за проект Протон-центра «Протонная терапия». Признаю, что иногда у нас награды носят пиаровский характер, а здесь инновация серьезная. Соответствует региону. Мне обидно, когда мешают настоящее с мишурой. Вот недавно Государственному ракетному центру было 70 лет. Никто из СМИ нормально не осветил это событие. А ведь это крупнейший центр, который приносит деньги области и делает одни из самых насыщенных в мире ракет. Буквально через несколько дней проходил юбилей «Трактора» - и кого там только не было! На хоккей я не хожу и крайне негативно отношусь к этим забавам.
- У вас династия медицинская. Основателями были родители?
- Что вы, еще прадед Кузьма был санитаром. Но династии никто не создает, все происходит естественным путем. Если ребенок живет во врачебной среде – он видит мир медицины не сквозь розовые очки, а таким, какой он есть на самом деле. Понимает, что и дежурить придется, и много чего неприятного делать – родители же обсуждают все это за ужином.
Я учился в 31 школе, большинство ребят пошли в МГУ, МИФИ, МФТИ, наш ЧПИ. А я нашел компромиссную нишу – радиология, ядерная медицина. Там и собственно медицина, и азы математики пригождаются. Одна из иллюзий, что медицинскую специальность можно выбрать еще со школы. Когда пришел в ординатуру, я считал, что буду хирургом в области головы и шеи. А потом посмотрел: онкология как наука настолько многообразна! Сразу свернул в радиологию – одну из ее отраслей. Потом у меня появились административные функции, но они скорее обеспечивают возможность внедрять что-то интересное, передовое.
- С родной школой связи поддерживаете?
- А как же! Меня в прошлом году директор приглашал на последний звонок в качестве живого академика. Потому что примета есть: кто живого академика поцелует, в том же году замуж выйдет. Еле живой ушел от девчонок-одиннадцатиклассниц. Школа есть школа, хоть и сильно изменилась. Нас готовили для советской науки, сейчас считается престижным уехать куда-то. Тут мы не сходимся. Но осталось и то, чему учили нас: вкалывать на пределе возможностей и постоянно подниматься по карьерной лестнице.
- А вы ведь на ступени главного онколога области уже давно.
- А куда выше – министр, замминистра? Там абсолютно административная работа, и мне это не интересно. Когда поменялось руководство в области, и я вышел из опалы, меня пригласили в правительство на разговор. Спросили, смогу ли я быть министром. Я ответил: решайте, кто вам больше нужен: министр, которому его работа не интересна, или приличный главный онколог? И ведь я на этом пути не остановился. Формально должность прежняя – главный врач. Но я стал членом-корреспондентом, академиком, депутатом. Мальчишкой-то я остался внутри. Но расту постоянно.
- Как строится ваш день?
- Встаю в шесть, тихонько завтракаю, иду в душ, мимоходом слушаю новости. В 7.15 я на работе. До полдевятого работаю доктором – знакомые, родственники, большие люди. После консультаций с замами пятиминутка – это принципиальный момент. Мы не растягиваем, в полчаса укладываемся. Мы выписываем много журналов медицинских, и молодняк докладывает, учится говорить. А мы смотрим, кто чего стоит. Потом административная пятиминутка – тут денежно-экономические вопросы. Потом мозаично – совещания, встречи, обходы, консилиумы. Категорически не считаю, что нужно сидеть на работе до девяти вечера и хвастать этим. В пять-полшестого домой. Если что-то не успел, значит, неправильно организовал рабочий день. Дома телевизор, книги, самолеты-танчики, и в 10 - баиньки.
- Вы увлекаетесь моделированием?
- Собираю танки, самолеты, вертолеты. И стресс снимаю таким образом, и получаю эстетическое удовольствие. Собрать коллекцию никак не удается, потому что все модели разбирают как горячие пирожки дети родственников и друзей.
- Андрей Владимирович, с удовольствием прочитала вашу книгу «Такой, какой я есть». Как вы писали ее – по дневникам?
- Боже упаси. Книга появилась под настроение. У нее нет хронологии, это не биография. Я наговаривал книгу в диктофон, когда выпадали свободные минуты в аэропортах, гостиницах, самолетах. Рассказывал о событиях, оставивших яркий след. У каждого есть поступки, которые мы хотели бы забыть – это не исповедь. Мир такой, каким я его успел увидеть и зафиксировать – без нравоучений. Моя оценка не всегда совпадает с массовым мнением, как, допустим, в отношении хоккея. Разные события каждый видит со своей позиции. Разница между Библией и Кораном в чем? Одни и те же события записаны со слов разных людей.
- Вы много путешествуете. Куда бы вам еще раз хотелось вернуться?
- В новую Зеландию. Изумительная страна, интересные люди. Очень интересна Южная Африка. Не испытываю восторга от Европы. По работе можно съездить, но как в Москву – туда и назад. Америка не произвела впечатления – познавательно, технологично, но не ах. Еще Исландия – ни на что не похожий остров с интересным народом и потрясающей природой. Находясь в отпуске или командировке, стараюсь получить максимум местных впечатлений. Помню, приехали мы в деловую командировку на Байкал. И нас начали угощать протертым супом и финской водкой. Я говорю: «Ребята, зачем протертый суп? Дайте нам уху из байкальской рыбы». В общем, плюнули мы, перешли через дорогу, попили пива с омульком.
- То есть к алкоголю вы относитесь положительно.
- Пороки должны быть у человека. А если нет их, значит, он врун. Выпить не исключаю, предпочитаю крепкие напитки. Не понимаю и не признаю вин, у нас хороших и нет. Есть алкоголики злаковые и виноградные. Одни предпочитают виноградный алкоголь – вино, коньяк. Другие – злаковый – виски, водка, пиво. Понял довольно давно, что я четкий злаковый алкоголик. Виски, водку, пиво всегда предпочту вину, шампанскому, коньяку.
- Так получается, что ваш юбилей совпадает с выборами президента России.
- Вообще-то 18 марта – это и день парижской коммуны, и выход Леонова в космос. А на выборы надо идти. Мы не на все можем влиять, но там, где мы можем, надо этим пользоваться.