Вот уже более двадцати лет это сельхозпредприятие возглавляет Юрий Бобырь. Настроение у Юрия Петровича вопреки торжественному событию оказалось вовсе не праздничное. «МК-Урал» удалось выяснить, какие именно мысли о судьбе сельского хозяйства в России и в частности на Южном Урале тяготят директора.
Глава сельхозпредприятия высказался о том, какие шаги возможно и необходимо предпринять государству, чтобы не потерять АПК. Чтобы читателям стало понятно, что мы имеем дело с опытным экспертом аграрной сферы, стоит напомнить, что начинал свою сельскохозяйственную деятельность Юрий Бобырь еще на заре лихих 90-х годов. Вначале купил мельницу, постепенно сформировал коллектив, а затем взялся за развитие свого предприятия «Рассвет», потому что для него это дело символизировало начало нового этапа в развитии сельского хозяйства района - в условиях рыночной экономики. «Рассвет», несмотря на череду экономических кризисов, которые сотрясали нашу страну на рубеже веков. ??? Сегодня это сельхозпредприятие является одним из крупнейших в Чесменском районе, специализируется на молочном животноводстве и растениеводстве. И кстати сказать, показатели у него неплохие. Но вот какой ценой даются итоговые цифры в отчетах чиновников сельхозуправления?
По словам Юрия Бобыря, на имеющихся 13 тысячах гектаров посевная площадь хозяйства составляет 10 тысяч га. Здесь возделывается пшеница твердых и мягких сортов, масленичные культуры (подсолнечник, рапс) и кормовые, такие как кукуруза и люпин. Поголовье крупного рогатого скота высокопроизводительной голштинской породы составляет 860 коров, из которых 360 - это дойное стадо. Ежегодно каждая корова дает в среднем по 4,5 тысячи литров молока. В принципе, это средний по области результат. Что же тогда не так?
- Сегодня сельское хозяйство в таком загоне, что стоимость нашего труда не позволяет нам заработать достаточно средств для ведения интенсивного, современного производства, - считает Юрий Петрович. - А ведь перед нами стоит задача накормить всю страну… Правительство толкует о продовольственной безопасности и о стратегическом значении повышения объемов производства сельскохозяйственной продукции на внутреннем рынке России. Однако реальная ситуация такова, что между государством и представителями аграрного сектора существует колоссальное недопонимание.
Мне не дает покоя уровень жизни европейских фермеров. В нашем случае государство держит нас ниже уровня бедности, в то время как, например, Германия поддерживает своих аграриев на уровне крепкого среднего класса. Все разговоры про то, что и наших сельхозпроизводителей поддерживает государство, на самом деле несостоятельны. Мы сами себя содержим. По большому счету сельское хозяйство не нуждается в дотациях и способно само себя прокормить. Ведь без этой отрасли человечество не сможет существовать. Но в таком случае цены на продукты, конечно же, взлетят и станут не по карману большинству населения. Поэтому государство обязано регулировать ценовую политику, но при этом не забывать и об интересах сельхозпроизводителей. Вновь вспомню Германию. По словам немецкого фермера, с которым мне довелось пообщаться, размеры их субсидий в 50 - 90 раз превышают уровень наших дотаций. Он привел пример, как государство забирает у него три евро, но один возвращает в виде дотаций, для того чтобы он жил на уровне среднего класса. Срабатывает защитная функция государства, позволяющая в конечном итоге избегать народных волнений. Власти знают, что ни один человек не должен нуждаться в пропитании. Поэтому государство там точно так же, как наше, сдерживает уровень цен, но дает своим аграриям заработать. Но почему в нашей стране таким, как мы, позволяют не жить, а выживать? Южноуральские аграрии необходимость ??? государственного регулирования цен, но тогда уж и от правительства хотелось бы увидеть реальную, а не формальную поддержку.
По моим наблюдениям, проблема состоит в том, что государство субсидирует банки и их риски, но не аграрный сектор. Нам предлагают кредит, процентная ставка которого изначально на 6 - 8 пунктов выше, чем для других отраслей бизнеса, таких как промышленность или строительная сфера, например. Банкиры оправдывают размеры ставок высокими рисками, которые связаны с сельскохозяйственной деятельностью. Потом подключается государство, которое нам эту разницу гасит под видом оказания помощи сельскому хозяйству, но выходит, что в итоге мы получаем кредиты под те же проценты, что и промышленники. А ведь весовые категории у АПК и промышленных компаний, согласитесь, изначально неравные. Ну и в чем здесь тогда заключается помощь? Если же предприятие по ряду объективных причин своевременно не способно погасить кредит, банки, «идя навстречу» своему клиенту, пролонгируют кредит, повышая процентные ставки, и еще больше усугубляют положение. Большая часть денег, которые государство направляет в АПК, растекается вот в такие финансовые структуры, там и оседает. Помощь практически не доходит до конечного потребителя.
- Что именно внушает вам тревогу за будущее вашего предприятия?
- Четвертый год у нашего предприятия наблюдается отрицательная динамика и ощущение, что мы исчерпали свой запас прочности. Все, начиная от погодных условий и до механизма ценообразования, складывается крайне неблагоприятно для нас. К сожалению, система учета дает искаженную картину по животноводству. Когда мы с растениеводства отписываем корма на животноводство по их себестоимости, а не по рыночной стоимости, то создается впечатление, что заниматься скотом прибыльно. Тогда что же получается, что растениеводство убыточно?
Нашими антагонистами на рынке выступают наши коллеги - переработчики сельхозпродукции, которые сбивают цену. Они по заведомо низким ценам приобретают у аграриев сырье, пользуясь тем, что на нас давят долговые обязательства: выплата зарплаты, погашение кредитов, налоги. Это заставляет нас рассчитываться в период низких цен, так как ждать дольше мы не можем. Переработчики и зернотрейдеры этим пользуются, а потом в зимний период, когда цены на продукцию растут, они, пользуясь выгодой, перепродают все по значительно более высоким ценам. Но мы в этом процессе, к сожалению, уже никак не задействованы, все прибыли проходят мимо нас.
В этом году, несмотря на то что уборочная затянулась и потери составили почти 30 - 50 процентов, цена на зерно для нас сложилась приемлемая. Потому что урожай в этом году меньше. Тенденция в сельском хозяйстве такова, что хоть с урожаем, хоть без него, но мы всегда имеем приблизительно один и тот же финансовый результат. Уровень валовой выручки в обоих случаях сохраняется на одном уровне. Парадокс, но сегодня маленький неурожай приносит меньше вреда сельскому хозяйству, чем хороший урожай.
Агропромышленные гиганты, такие как «Союзпищепром», «Ситно», «Ариант», постепенно сокращают посевные площади и поголовье КРС, потому что понимают, что выгоднее просто скупать сырье у мелких производителей, чем самим вкладываться в развитие кормопроизводства.
Нередко переработчики пользуются ситуацией и позволяют себе задерживать нам оплату на пару-тройку месяцев, что негативно сказывается на отношениях между мной и коллективом, ведь мне приходится и с зарплатой тянуть. Ну а если уж мы коснулись зарплатной темы, то тоже возникает вопрос: за счет чего я буду выплачивать моим сотрудникам достойную зарплату? Динамика падает, коллектив не обновляется: молодежь предпочитает работу в бюджетных организациях, в сфере обслуживания, в ресурсодобывающих отраслях. Из сельскохозяйственных вузов и техникумов ежегодно выпускаются сотни специалистов в сфере АПК, но мало кто хочет работать у нас, мы неспособны платить достойную заработную плату, так как наш труд дешево стоит.
- Как климатические особенности Южного Урала осложняют вам жизнь?
- Учитывая, что у нас зона рискованного земледелия, мы вынуждены подбирать сорта с коротким сроком вегетации. Потенциал у таких сортов ниже, чем, например, у краснодарских. В качестве примера этого года приведу кукурузу, которая у нас вызрела всего по 15 ц/га. Кубанские аграрии, собирающие по 70 - 100 ц/га, значительно меньше тратят при этом времени и средств на дополнительную сушку кукурузы, чем вынуждены заниматься мы. Для животноводства наша климатическая зона вообще очень рискованна: могут быть проблемы с кормозаготовкой. Засуха или, наоборот, повышенная влажность приводят к дефициту кормов. Нашему предприятию удастся пережить этот год на переходящих кормах, но опять же пережить, а не стабильно развиваться и увеличивать поголовье и надои.
В регионе так складывается экономика, что дотация на молоко в Челябинской области составляет всего 1,3 рубля, в то время как в соседних Курганской и Свердловской она равна 4 - 5 рублям. Чувствуете разницу? Разве можно в таком случае назвать молочное животноводство рентабельным?..
Мое личное мнение таково: если мы хотим развиваться, то государству необходимо вкладываться в нашу отрасль, регулировать цены с учетом низкого маржинального производства сельхозпредприятий. Ведь что может быть реальнее и нужнее России, чем сектор сельского хозяйства? Это вовсе не черная дыра, как некоторые пытаются убедить нас. Так могут говорить только несведущие люди. Если российское правительство не поймет, что нужно вкладывать весомую долю в ту сферу, которая единственная способна накормить качественными, здоровыми продуктами всех жителей страны, то любая светлая перспектива исчезнет. Уже сегодня очевидно, что мы неспособны восполнить дефицит продуктов питания и обеспечить страну продукцией на все сто процентов. Пора бы понять, что от судьбы сельского хозяйства зависит не только продовольственная безопасность страны, но и в не меньшей степени политическая стабильность и обороноспособность России.
