Моему прапрадеду Василию Петровичу Шахову было 30 лет, когда началась война. Родился Василий Петрович в селе Коптяжево, Бугурусланского района Чкаловской (Оренбургской) области в 1910 году. Участник Гражданской и Финской войны, потомственный крестьянин и землепашец в июне 1941 года добровольцем ушёл на фронт. Попал он в сухопутные войска, был пехотинцем. В июне 1941 года воевал на Смоленском направлении, сражался под Ельней. Вскоре пришло первое треугольное письмо, в котором он сообщал своей жене, что ночью их привезли под Смоленск, где шли ожесточённые бои. Отрывки из письма: «на рассвете идём в бой, береги детей, враг будет разгромлен, “Победа будет за нами”. Во втором (и последнем) письме прапрадед писал, что ”враг силён, жесток и коварен, будем биться до конца, береги детей, как бы ни было трудно не сдавай только их в детдом, я обязательно вернусь. Мы скоро будем вместе и счастливы”.
В бою под Смоленском он тяжелораненый попадает в плен. Домой пришли две похоронки. Но позднее два его земляка рассказали, что он не погиб, а попал в фашистский лагерь. После войны на все запросы родных отвечали, что Шахов Василий Петрович умер в плену 14 февраля 1942 года. Первую похоронку прабабушка получила в 1941 году, где сообщалось: «ваш муж погиб в неравном бою». Потом получила вторую: "Ваш муж пропал без вести". И третью похоронку она получила после войны в 1947 году: "Ваш муж умер в немецком плену 12 февраля 1942 года». Прапрабабушка ничему не верила, ждала и ждала и все время говорила: «Какой бы он ни был,- без рук, без ног, обгорелый, я бы его на руках носила». Умирая, в сентябре 1996 года она страдала, что уйдет из жизни и так и не узнает, где прах мужа развеян.
Мой дед Юрий Васильевич упорно вел поиск своего отца Василия Петровича Шахова и сделал запрос в Государственный Военный архив г. Подольска. Получил ответ в октябре 2009 г., и мы узнали, что наш прапрадед действительно умер 12 февраля 1942 года в немецком плену, куда попал 1 октября 1941 года под Ельней (Смоленск).
Затем он нашел в Интернете сведения о своем отце. Выяснил, что тот попал в плен под Ельней во время наступления гитлеровцев на Москву. В октябре 1941 года его направили в концлагерь «Шталаг», расположенный у польского города Торунь в деревне Глинки. За два дня до смерти он попал в лагерный лазарет в результате сильного истощения . Находился и умер в лагере под городом Торунь, в Польше –Шталаг 312-ХХС с 1 октября 1941г. по 11 февраля 1942 г. Смерть зафиксировал 11 февраля 1942 года заместитель главного врача лазарета Кобба.
И дед тут же решил сделать запрос в Польшу в город Торунь , откуда он вскоре получает документы. На семейном совете мы решили, что мой папа и дед отправятся в Польшу посетить место захоронения. В Польшу они полетели в первый день ноября . Польша встретила очень хорошо. Они побывали на братской могиле в г. Торунь на территории лагеря Шталаг 312-ххс. По городу Торунь, говорит дед «их буквально пронесли на руках». В местном лицее, который носит имя Николая Коперника их познакомили с преподавателем, который занимался поиском пропавших советских солдат, в том числе и военнопленных. Этот человек создал в лицее музей памяти советских воинов. Гостям предоставили машину, и отец с сыном проехали по городу мимо железнодорожного вокзала, который строили советские военнопленные. По словам поляков, пленные падали от истощения вместе с тележками. Полуживых людей фашисты сбрасывали в траншеи и закапывали живыми. Причем полякам не разрешали их вытаскивать, а тех, кто несмотря на запрет пытался это сделать, расстреливали на месте.
Деда и папу привезли туда, где стоял концлагерь. Они даже прошли по территории лагеря, которая в годы войны была в два ряда огорожена колючей проволокой. Порядковый номер моего прадеда по концлагерю был 12839. Поляки рассказали, в каких жутких условиях находились наши пленные с 1 октября по декабрь 1941 г. Жили они под открытым небом и только в декабре для них стали сбивать из досок холодные бараки. Зимой для борьбы с эпидемиями пленных голышом выводили на мороз и поливали из шлангов холодной водой. Каждый день умирало по 100-200 человек, трупы увозили тремя подводами. Трава в концлагере была вся выдернута с корнем и съедена даже за колючей проволокой на расстоянии выдернутой руки.
Из воспоминаний деда: «Нас провезли на территорию захоронения, которая когда-то была ограждена металлическим забором. Трупы умерших уложены в траншеях и засыпаны песком. По всему участку расставлены бетонные тумбы с надписью: «Павшим - от оккупантов». Немцы видимо поставили это в порыве раскаяния за дела своих отцов и дедов. Все чисто убрано. С края захоронения находится памятник в виде двух мертвых истощенных тел, лежащих рядом. У памятника цветы, горят лампадки так принято у поляков.
Затем вся делегация вернулась в Торунь, где встретилась с поляком, который, по его собственному утверждению, является последним живым свидетелем жестокой судьбы советских военнопленных в концлагере «Шталаг». Именно советских, поскольку военнопленные их других стран содержались в куда лучших условиях и каждую неделю получали продуктовые посылки от Красного Креста. Эта организация не помогала Советскому Союзу. Заключенные других стран делились едой с советскими пленными, но еды все равно не хватало.
Эта поездка моих родных на место гибели и захоронения прапрадеда изменила мое отношение не только к войне, но и к истории моей семьи. С одной стороны, это гордость за родных и мою семью, которая участвовала в защите моей Родины, но с другой стороны, это горечь утраты и боль.
Заключение
Все-таки легкомысленно мы относимся к жизни! Вокруг все есть, мы живем полноценной жизнью. А вот представить хотя бы одного из нас на месте тех ребят, которые в семнадцать лет уходили умирать, которые не знали, что их ждет там, на фронте. Они не задумывались об этом, потому что шли защищать Родину. Сколько молодых жизней было погублено, сколько судеб исковеркано! С войны возвращались или калеками, или людьми, сломленными не только физически, но больше всего душевно, или не возвращались вообще, как мой прадед.
Тема войн всегда остается актуальной пока они не закончатся. Сколько похоронок пришло уже матерям в наше мирное время из Афганистана и Чечни! И только извлекая уроки из прошлого, и не повторяя ошибок мы сможем построить новый мир, где войнам не будет места. Мир не должен забывать ужасы войны, разлуку, страдания и смерть миллионов людей. Это было бы преступлением перед погибшими, преступлением перед будущим. Помнить о войне, о героизме и мужестве людей, бороться за мир — это наша обязанность.