Мои предки по линии матери
Уренцев Фёдор Петрович (15.04.1925-04.07.2005)
Юность моего дедушки была боевая, сами за себя говорят семнадцать правительственных наград. Чего только стоит прыжок с парашютом из гондолы дирижабля! А всего на счету у ветерана-десантника было 66 прыжков с парашютом, больше половины ночные. Родители деда получили четыре письма с благодарностью от руководства дивизии за воспитание сына. У деда был знак десантника на отвороте выходного костюма - белый парашют на фоне синего неба. За добычу одного такого значка немецким солдатам давали десятидневный отпуск. Поэтому за значками охотились, но взять их могли только с убитого десантника, вырезали значок прямо с куском гимнастёрки.
Боевой путь Фёдора Петровича начался в 17 лет. После окончания Камышловского военного училища он был направлен в воздушно-десантную бригаду. Вокруг Москвы было образовано 20 таких бригад, это был резерв Ставки Верховного Главнокомандования. В действующую армию Фёдор Уренцев попал в июне 1944 года на Карельский фронт.
Для прорыва сильно укрепленной и глубоко эшелонированной обороны противника на Карельском направлении, командующий фронтом генерал Мерецков запросил у Ставки выделить в его распоряжение армию. «Армию я вам не дам, - ответил тогда Верховный Главнокомандующий, - но я вам дам корпус, который заменит армию».
Вот в составе этого 37 гвардейского стрелкового корпуса и была 99 гвардейская воздушно-десантная дивизия, в которой принял боевое крещение рядовой Фёдор Уренцев.
«За несколько дней до начала наступления, - рассказывает дедушка, - мы готовили плавсредства: плоты, лодки, катера. Утром 21 июня на соседнем участке несколько плотов с чучелами из травы, одетыми в солдатскую форму, без лишнего шума отделились от нашего берега и подталкиваемые каждый четырьмя солдатами направились к середине реки. Река Свирь судоходная и в месте намечаемой переправы достигала ширины 400-500 метров. Немцы, не разглядев обман, начали сильный обстрел плотов, а наши артиллеристы засекли огневые точки противника и через 15 минут обрушили на них целую лавину огня. Мощнейшая артподготовка длилась более трех часов, тот берег буквально перепахали «катюши», бомбардировщики и войсковая артиллерия, я даже подумал, что сопротивляться будет некому. Но когда, впятером подхватив лодку, мы рванули к реке, фонтаны и фонтанчики вздыбившейся воды показали, как я ошибался. На другом берегу было не лучше – двадцать четыре ряда колючей проволоки отделяли нас от окопов противника…
Все преодолели и прогнали захватчиков с ленинградской земли. За эту операцию дивизия была почетно поименована «Свирской», в городе Лодейное Поле есть улица имени Свирских дивизий, а тринадцать воинов-десантников удостоены звания Героя Советского Союза».
Дедушка многое рассказывал о тех ратных годах, о своём боевом пути. Карельский фронт. Форсирование реки Свирь. Третий Украинский фронт, Венгрия, Австрия… Всё у него было, как у всех фронтовиков. Не обошло лихо, невосполнима горечь утрат. А День Победы он встретил в Австрии в Альпийских горах. И это не опишешь и не расскажешь, такое было ликование солдат.
Но для старшего сержанта воздушно-десантных войск Уренцева Фёдора Петровича это ещё не было завершением воинской биографии. В целом он прослужил семь с половиной лет. Приехал домой только в 1950-м году и начал работать на Миньярском заводе. Трудовой стаж вместе с армейскими годами - 56 лет. В комментариях это не нуждается. Был членом городского совета ветеранов, занимался общественной работой.
В 1953 году женился на моей бабушке Уренцевой (Кузнецовой) Анастасии Ивановне (24.03.1927-04.08.2004). Она родилась в Чувашской области, детство провела в городе Лысьве Пермской области. Когда началась Великая Отечественная война, моей бабушке исполнилось 15 лет, ребенком она работала на заводе по 16 часов. Это было трудное время для всей страны. Потом она закончила Лысьвенский металлургический техникум, приехала в Миньяр. Устроилась на Миньярский металлургический завод контролером ОТК (отдел технического контроля) на внешней приемке.
Родители моей бабушки – Иван Григорьевич и Наталья Ивановна Кузнецовы - с рождения занимались крестьянством. Когда мой прадед пошел на военную службу он был моряком на знаменитом крейсере «Аврора». В течение 25 лет службы участвовал во многих походах. После войны работал слесарем на металлургическом заводе в Лысьве.
Сестра моего дедушки – Грачева (Уренцева) Нина Петровна (15.06.1927г.- 13.02.1997г.) родилась и всю жизнь прожила в Миньяре. Когда началась Великая Отечественная война, ей исполнилось 14 лет. В 16 лет она пошла работать на завод. Всю свою жизнь до выхода на пенсию она работала на Миньярском заводе. После выхода на досрочную пенсию, за работу на вредном производстве, она еще 10 лет работала заведующей лыжной базой.
Мои предки по линии отца
Нинель Васильевна Мандрыгина
Родилась 18 июля 1932 года в городе Омске. В центре города, в доме на углу улиц 10 лет Октября и 30 лет ВЛКСМ прошло детство Нинель Васильевны.
22 апреля 1942 года в большом зале школы №37 её приняли в пионеры.
Нинель Васильевна вспоминает: «Нам повязали красные галстуки, это были не новенькие галстуки с прилавка магазина. Это были галстуки тех, кто бил врага или, может быть, уже пал смертью храбрых. Галстуки повязывал Игорь Чкалов. Он жил с мамой и сестрой в Омске и учился в нашей школе №37. Игорь был комсоргом школы. Мы дали торжественное обещание и клятву: «Быть полезными Родине и помогать нашим отцам и братьям бить фашистов, пока не останется ни одного». Это была не просто клятва. Это была наша жизнь. От нас Родина должна получить какую-то пользу. Мы, ребята, решили, что должны у себя в микрорайоне, где живем, узнать, кому нужно топливо. Мальчики сделали звездочки и прибили их на дома фронтовиков. Узнали, где можно выписать уголь для этих семей. Нам в этом помогли старшие ребята — комсомольцы. Выписывали уголь, а мы на саночках возили в эти семьи. Потом мы стали ходить в госпитали. Писали письма тяжело раненным бойцам».
На хрупкие плечи 10-12 летних ребят легла тяжелая ноша. Отцы почти у всех были на фронте, а мамы работали по 10-12 часов, а то и по 16 часов в сутки. Мама Нинель Васильевны стала работать на мебельной фабрике. Они делали ящики для снарядов, гранат. Лес-кругляк вытаскивали из реки Иртыша и везли на фабрику. Нинель Васильевна вспоминает, как однажды видела, несколько женщин со слезами на глазах вытаскивали бревна из реки, было очень тяжело, ведь бревна-то мокрые.
С 4-5 часов утра выстаивали длинные очереди за хлебом и едва успевали в школу, вечером нужно было чем-то истопить и что-то сварить. А уж поздним вечером, при свете коптилки садились за уроки. Тетрадей не было — их шили сами из грубой оберточной бумаги или писали на книжечках-брошюрках. Делать уроки их не заставляли, но они знали, как это нужно для фронта, для их отцов и, значит, для Победы!
Тетради, где оценки были только «отлично», отправляли в посылке в воинскую часть, где служил отец Нинель Васильевны. Её тетрадь вместе с теплыми носками и перчатками, с кисетами, вышитыми руками девочек, с письмами от ребят и учительницы отправляли на имя капитана связи Василия Петровича Емельянова. Это была большая радость для неё и лучшая награда для отца.
В те годы организовывались тимуровские отряды. Перед ребятами, была цель — помогать людям, семьям бойцов. Работали дружно, коллективно, забывали о трудностях. Ребята были очень активны, а главное — самостоятельны. Работы было много. Фронт и тыл нуждались в хлебе. Вместе с ребятами она собирали древесную золу, чтобы удобрить поля, ездили лопатить хлеб в деревню Марьяновку. Нинель Васильевна вспоминает как они, шестиклассники, перекидывали огромную кучу хлеба с одного конца амбара-зернохранилища на другой. Было пыльно, тяжело (ведь лопаты были больше них), но никто не отлынивал от работы, они словно сражались с врагом.
Фронту нужны были снаряды. Ребята собирали пустые бутылки для, горючей смеси, из дома в дом шли, чтобы собрать больше металлолома, занимались сбором денег в фонд обороны. На собранные средства строились самолеты и танки, которые шли на фронт.
Нинель Васильевна вспоминает: «Мы не знали усталости. Два раза в неделю ходили в кинотеатр «Гигант», где занимались в танцевальном кружке, а вечером бежали на дежурство в госпиталь. Писали письма раненым, читали им газеты, устраивали концерты, или просто сидели на краешке кровати и они долго рассказывали о своем сыне или дочери. В 1944-м нам пришлось трижды сменить школьное здание. С фронта прибывали эшелоны с ранеными. Все госпитали тыла были переполнены, под госпитали сдавали школы. Зимой мы на себе перевозили парты, столы, приборы из здания школы №37 в школу №38, а весной и эта школа стала госпиталем. Все дела мы делали сообща, мальчики и девочки. И не помню случая, чтобы нас обижали мальчишки или отказались бы от какой-нибудь работы. На воротах семей погибших воинов мы ставили красные звездочки тимуровцев. Это были наши подшефные семьи, и мы помогали им чем могли. Мальчишки носили воду, добывали топливо, а мы помогали по дому. Если удавалось в райсобесе выписать хоть полтонны угля, то везли его на саночках, так как другого «транспорта» не было. Старшеклассники готовили для школы дрова, пилили их, кололи. Нам приходилось складывать поленницы. И всегда всем было весело от общей работы. Когда началась война, я не очень хорошо это понимала, ведь мне еще и девяти лет не было, а Омск - это город глубокого тыла. Но в первый же месяц папу взяли на фронт, слезы мамы, бабушки, соседей, встревожили и нас, детей».
Василий Петрович Емельянов вернулся с войны в 1946 году, он еще год был в Потсдаме. Он был капитаном связи. В 1948 году они переехали в Челябинск.
Великая Отечественная война, послевоенные годы – всё это отразилось на судьбах миллионов семей, в том числе и моей.