По словам моей бабушки, Зои Серафимовны, прадедушка очень редко говорил ей о войне – это было тяжелое время, раны воспоминаний приносили ему боль. Но, несмотря на это, в 1986 году прадедушка выполнил просьбу своих внучек рассказать о его участии в Великой Отечественной войне, выслав с Украины бесценную для всех нас тетрадь. Его историей я и хочу поделиться с вами.
«… Первое крещение в боевых действиях я принял в действующей Красной Армии - 691 стрелковый полк 383 стрелковая дивизия 18-я армия Юго-Западного фронта. Донбасс. Наши войска, находясь в обороне, не прекращали военные действия – как только могли изматывали гитлеровские войска частыми артеллеристко-минометными обстрелами, пулеметными перестрелками, разведками, ночными разведками с боем. Хочу кратко описать свой боевой подвиг за время обороны.
25 декабря 1941 года фашисты решили устроить по передней линии рождественский праздник. В хорошо устроенном блиндаже в четыре наката, оббитом внутри досками и с установленной железной печкой, они поставили елку, украсив ее всевозможными игрушками, свечами, конфетными обертками и прочим. С раскаленной от жара печкой фрицы оставили блиндаж заминированным. Цель, конечно, была одна – русские пойдут в разведку, увидят пустой, без охраны блиндаж с установленной елкой, набросятся на украшение и там же подорвутся на минах, чем известят второй эшелон обороны фрицев, что разведка действует.
Угадать-то они угадали, что разведка будет, но только кому это будет радостно – фрицам или нам?!
Вот что получилось. Я – старшина роты, получил от командира батальона приказ – провести отделение полковой разведки в количестве 9 человек на передний край немецкой обороны и достать во чтобы то ни стало языка. Вот мне и пришлось первый раз выполнять этот приказ. Одевшись в белые маскхалаты, мы отправились на выполнение приказа. Передний край нашей обороны разделяло всего 500 метров от немецкой обороны и между этим пространством была река Миус. Она не широка, но по берегу с немецкой стороны была заминирована. Нам пришлось со всей осторожностью взять этот рубеж. Форсировали речку и маскировочно продвинулись за проволочное заграждение немецкой обороны – без единого выстрела, мы ножницами по металлу прорезали проход и направились к фашистам в гости на «рождественский праздник». Первым в блиндаж зашел я. Осмотрел хорошо елку и увидел телефонный красный шнур, обвитый вокруг ствола елки – его трудно было заметить, но я обнаружил и не зря. Елка была заминирована, а шнур от нее протянут на проволочное заграждение по передней линии немецкой обороны. Решение мной было принято следующее: осторожно к указанному шнуру мы присоединили свой шнур и, бережно разматывая катушку связи, вынесли ее через прорезанный нами проход, и оставили в определенном месте. А сами решили пойти к фрицам на праздник. Мы услышали в блиндажах голоса пьяных фрицев и решили два блиндажа забросать гранатами, а самим быстро отступить за их проволочную ограду, закопаться в снегу и следить за их паникой, зная, что они возвратятся на прежнюю заготовленную позицию к елке. После взрывов двух блиндажей немецкие солдаты в большей численности с криками бросились к указанному блиндажу с елкой. В это время мы рванули за наш шнур, прикрепленный к елке и заминированному шнуру. Раздался невероятный взрыв – фрицы разлетелись в разные стороны, а по проволочному заграждению через каждые 5 – 7 метров взрывались фашистские гранаты. Немцы начали вести артиллерийско-минометный открытый фрицевский огонь по своим же блиндажам (решив, что там мы находимся), где полностью уничтожили не русских разведчиков, а своих немецких солдат. Мы вышли с разведки невредимыми. Языка в этот раз взять не удалось. Однако за проявленный бесстрашный подвиг все разведчики, в том числе и я, получили от командира нашего полка благодарности.
Мы крепили наши оборонительные рубежи. День и ночь работали не покладая рук. Круговая оборона передней линии нашей части была неприступной для фашистских войск. Много за это время было отбито атак гитлеровцев, много понесено ими потерь в технике и живой силе. Бои оборонительного порядка продолжались. Передний край обороны наших войск разделяло расстояние на бросок ручной гранаты. Наша рота была расположена на самом пике Шахты 7 Бис, внизу в глубине – село Княгиновка, оккупированное немцами. Всё время немцы старались завладеть нашей возвышенностью, однако обстрелы не попадали в цель, а мы – пехота - день и ночь перебрасывались ручными гранатами: немцы по нам, а мы по ним.
Ночью с 30 на 31 декабря 1941 года я с бойцами нашей роты был послан в ночную разведку. Мы перешли линию фронта на передний край немецкой обороны. Снежная погода и сильный мороз заставляли гитлеровских солдат тяжело переносить холод. Одеты фрицы были слабо – валенки на деревянной подошве толщиной до 5 см, окутанные тряпками, чтобы не мерзли ноги, были тяжелыми. Одежда немцев была тонкая и холодная, пилоточки легкие, словно не по привычки им были наши холода. Вот мы увидели их выставленные посты. От ужасного мороза солдаты все время танцевали переступая с ноги на ногу.
Заметив фрица на фоне небес, мы бесшумно, по-пластунски подползли к нему чуть ли не под нос. Он топтался на одном месте, поднимая то одну, то другую ногу и смотрел, держа автомат на изготовке, не в нашу сторону, а, наверное, выглядывал себе смену. В это время я и мой боец, рядовой Бондаренко, подползли к нему вплотную. И только он поднял одну ногу, чтобы переступить на другую, Бондаренко сильным рывком рванул его за ногу. Автомат фриц бросил, а сам повалился в снег. В это время я сел поверх него и быстро надел на фрицевскую морду противогаз. Немец с перепуга хотел закричать, но крик его получился ревом медведя. Мы быстро связали его и волоком на плащ-палатке по снегу потянули к реке Миус – к нашей обороне. Притащили его в штаб батальона, а сами отправились в расположение своей роты. Так был взят мною первый язык! Предоставленные показания фрица были полезны нашему командованию.
По окончании курсов младших лейтенантов (с 1 января 1942 года по май 1942 года) мне присвоено военное звание младшего лейтенанта, и я направлен в свою часть: 691 с/п 383 с/Д 18 Армия Юго-западного фронта. По прибытии в часть назначен командиром Батальонной роты ПТР 691 с/п 383 с/Д 18 Армии Юго-западного фронта, находящейся в обороне района Красный Луг река Миус Донбасс.
В июне 1942 года немецкие войска перешли с обороны в наступление по всей линии фронта. Имея преимущество в боевой технике и самолетах, прорвали оборону нашего соседа – 12-й армии, находившейся с правого фланга нашей 18-й армии. Вооруженные до зубов гитлеровские солдаты и офицеры с ожесточенной яростью зверствовали над мирным населением, не щадя ни детей, ни стриков. Не считались они и со своими жертвами. Мы оказались в полукольце, и по приказу нашего Высшего командования, мы оставили передние рубежи нашей обороны, изматывая фрицев неожиданными ожесточенными боями и нанося врагу большие потери. Мы отступали по 70 км в сутки в направлении Ростова-на-Дону – сталинградское направление.
Немецкие части после долгих упорных боев не смогли сломить наших героических войск. Немцы пошли в психическую атаку. Окровавленные пьяные фрицы хотели сорвать наши оборонительные рубежи и обратить нас в бегство. Танки "Фердинанды", "Тигры", самоходные орудия, самолеты, пехота – всё было пущено в ход для фашисткой победы и дальнейших наступательных боев. В очень ожесточенных боях немецкие войска несли потери в танках, самолетах, другой военной технике и живой силе. Моя рота была расположена на перекрестке дорого с целью не пропустить танки противника в г. Красный Дон, но танки не шли по дорогам, а шли по лощинам и степью нам в обход. Мне поставлена была задача нашим Командованием вести из оружия ПТР огонь по скопившимся в кучи немцам. Одним выстрелом с ПТР ложились мертвыми десятки немецких солдат. Одна танкетка была подбита солдатами моей роты. Однако нам пришлось отступать, бросая города Миллерово, Шахта, Шахтинск, Ростов-на-Дону. Я со своей ротой, форсировав реку Дон через непроходимое болото подошел к железнодорожной станции Батайск. 24 июля 1942 года после налета немецких самолетов марки "Хенкель", при ужасной бомбежке я был тяжело ранен в голову с повреждением черепа и контужен. Но мои солдаты замаскировали меня в батайском болоте в камышах. Таким образом, я оказался в окружении немецких войск с августа 1942 года по ноябрь 1942 года. В Сальских степях много по численности мы потеряли наших войск. Несмотря на большое преимущество фашисткой армии в технике, немецкие войска в неравных боях с нами тоже имели значительные потери, но всё же продвигались в сталинградском направлении, стремясь захватить Сталинград. Наше Верховное командование разгадало немецкие планы захвата Сталинграда. И наши войска под командованием маршала Георгия Жукова окружили немецкие войска, и большая часть гитлеровцев усеяла трупами сталинградские просторы на Волге. Большая группировка Паулюса разгромлена и пленена, Паулюс также пленен. В декабре наши доблестные войска перешли в контрнаступление по всему фронту, уничтожая фрицев. Началось изгнание коричневой чумы с нашей священной земли.
Гнали немецких вояк, не давая опомниться, освобождая города и села. Я, занимая должность командира стр.роты при освобождении деревни Михайловка под г.Славянском на Донбассе был тяжело ранен и направлен в эвакогоспиталь № 7632 на излечение.
Я прибыл в штаб 3-й гвардейской Армии и направлен на передовые позиции 479с/д 1-го Украинского фронта. Освобождал много городов и сел с большими потерями для врага. Немецкие захватчики в панике отступали, бросая всю технику. Озлобленные фрицы при отступлении поджигали села, взрывали мосты, уничтожали мирное население, насиловали детей, убивали стариков и старух, бросали детей в колодцы, словом творили неописуемый ужас.
В 1944 году была полностью освобождена Украина. Приступили к освобождению Польши. Теснили немецких вояк до реки Вислы. Наша передовая линия фронта 479 стр.полка 149 стр.Дивизии заняла Анопольский плацдарм по ту сторону реки Вислы. Однако плацдарм был по величине не совсем прочным. Размер его составил 4 км по фронту и 400 метров в глубину по берегу реки. На нем мы потеряли много убитых и раненых. В моей стрелковой роте из 150 солдат вышли живыми 90 человек. Я был ранен снайпером в голову. За взятие указанного плацдарма много наших солдат и офицеров было представлено к наградам – командир нашего стрелкового 479 полка подполковник Бабак удостоен звания Героя Советского Союза; я был представлен к награде – ордену Александра Невского, но после второго ранения был направлен на излечение и ордена так и не получил.
1-й Украинский фронт 3-я гвардейская армия 149 с/д 479 с/р начала свое наступление с Сандомирского плацдарма. Сломив оборону немецких войск, мы обратили немцев в бегство. При полном паническом отступлении немцы, бросая всё на ходу, отступали, теряя численность своего вооружения, боевой техники и боеприпасов. Я со своей ротой шел в боковом охранении, указывая, что путь свободен. Приближаясь к деревне, находившейся на моем пути, обнаружил немецкий обоз. Я приказал 1-му взводу под командованием мл. лейтенанта Асадулина атаковать фрицевский взвод, а сам со 2-м взводом обошел фрицев с левого фланга и пошел в атаку. Обоз представлял собой штаб немецких войск. Атака прошла успешно, немцы были разгромлены, были взяты штабные немецкие документы, которые оказались очень важными – планы наступательных действий, топографические карты, много фотографий, сделанных за время оккупации Польши: поджоги, висельницы с повешенными мирными жителями и много-много ценных для нас данных. В плен было взято 54 фрица. За мой подвиг я награжден орденом Красной Звезды.
Польская земля освобождалась от оккупации. Моя 9-я стрелковая рота и весь наш полк в быстром наступательном бою преследовали немцев по пятам. При освобождении города Белочева, мы вышли за город к лесу. 25 января к 23.00 по приказу свыше я должен был со своей ротой закрепиться на опушке леса и ожидать дальнейших указаний от своего командования. Разослал я своих связных по взводам передать данный приказ, а сам со своим ординарцем-связным с телефонной катушкой решил сменить свой командный пункт, находившийся в 200 метрах от расположенных взводов. Сматывая катушку связи, мы вышли на Ковельское шоссе и направились в расположение своих взводов. Но в это время из брошенной немцами автомашины открылась длинная очередь из пулемета, направленная в сторону отступающих немцев. Я сказал, своему ординарцу: «Смотри, какой-то наш бандеровец недавно получен в пополнение. Боится идти в лес в боевой порядок своего взвода и залез в брошенную фрицами машину, и, не учитывая, что наши солдаты впереди, ведет огонь им в затылок. Вот я ему сейчас дам!» Я ошибся – в машине сидели немцы. Когда я подошел вплотную к двери кабины и крикнул: «Ты куда стреляешь!?», дверь машины открылась и на вскидку карабина показался фриц. Я, держа в руке парабеллум, первым произвел выстрел прямо в рот фрицу, чувствуя, что стволом стукнул ему в зубы. Когда фриц мертвым повалился в кабину, то всё же он успел нажать на курок своего карабина и выстрелом ранил меня в н руку с парабеллумом. Так получилось два выстрела в одну секунду. Я фрица убил наповал, а он ранил меня в правую руку. Ординарец и я быстро свалились в кювет дороги. Подоспевшие солдаты обстреляли эту машину – один немец был мной убит, а трех немцев взяли в плен. Это было мое последнее ранение в 1945 году за честь и независимость нашей Родины. Будучи раненым я направился в нашу сан.роту в сопровождении своего ординарца – рядового Онищенко Ив. Ал.
На этом ковельском шоссе было множество брошенных на полном ходу немецких автомашин с разным грузом. Возле одной машины раненный в ноги немец старался, ползая впереди машины, с заводной ручкой завести мотор. Стартер машины был наверное неисправен. Санитарная машина была полностью загружена ранеными немцами. Я и ординарец по кювету подползли ближе к указанной машине. У меня за поясом были две противотанковые гранаты. Я, выдернув зубами предохранительную чек, одну гранату послал в открытую заднюю дверь машины. Ужасный взрыв разбросал недобитых прославленных гитлеровских вояк. На этом я окончил свои боевые действия. 9 мая 1945 года, в День Победы я возвратился домой к своей семье.
Прошел 41 год со дня нашей Победы над фашистской гитлеровской Германией, но дата 22 июня 1941 года не забывается. День нашей Победы стал символом непобедимости наших вооруженных сил Советской Армии для всего мира! Пусть помнят агрессивные страны, что наш народ сплоченный и непобедимый! Мои вам пожелания – не знать больше войн! Жить под лучами светлого солнца и чистого неба!...»
Это было тяжелое время для всех…
Я могу с большой гордостью сказать – МОЙ ПРАДЕДУШКА ПОГОЛЬСКИЙ СЕРАФИМ ИВАНОВИЧ КОВАЛ ЭТУ ВЕЛИКУЮ ПОБЕДУ! Большое ему за это спасибо!