«Мой отец Иван Григорьевич Зуев родился в с. Сарафаново в 1926 г. в крестьянской семье. Мать и отец занимались хлебопашеством. Началась коллективизация (1929 год). Мой дед считался в то время середняком. Вначале их семью не трогали. А 30 марта 1930 года у них отобрали всё: 3 коня, 5 коров, кур, гусей. Дом открыли и тоже все вынесли. Мой отец рассказывал, что дед сел среди двора на бревно и долго плакал. А утром семью моего отца, родителей и пятерых детей, посадили в сани и обозом и отправили в Тюменскую область, где они и прожили до 1950 г. Жили они в поселении, дали домик. Дед работал на лесоповале, а бабушка занималась детьми. Дети ходили в школу, жизнь продолжалась, бабушка родила шестого ребенка. Летом 1935 года умирает дед, и бабушка остаётся одна с 6 детьми. Бабушка идет на работу, на деревообрабатывающую фабрику зимой, а летом в поле.
Мой отец пошел в школу в 9 лет, но в соседнюю деревню, а это за 5 км. Отец учился хорошо, по русскому языку всегда была пятерка, хотя он и не знал ни одного правила. В 1943 году отец пошел в 7-й класс, а 15 сентября ему исполнилось 17 лет. Закончилась первая четверть. Отец приходит домой, а мать вручает ему повестку. Он бросил сумку в угол, забрался на печь и заплакал. А наутро 10 ноября 1943 года, погрузив котомки на телегу, пошли молодые пацаны пешком 40 км до Тобольска. Там их посадили на пароход и повезли в Тюмень, но не довезли. Река была заморожена, да так, что пароход дальше не пошел, а они опять отправились пешком, в лаптях, в лохмотьях, с котомками за 80 км до Тюмени. Шли они, растянувшись по всей дороге небольшими группами, и уже ночью, перемерзнув, почти околевшие, пришли в военкомат. Их отправили в баню, а выйдя из неё, они получили форму с убитых солдат. Потом они её сами на себе переделывали, перешивали в казарме. Затем началась учебка и голодная, холодная жизнь. Кормили очень плохо, всё шло на фронт. Отец рассказывал, что все хотели попасть дежурить на кухню, чтобы съесть лишнюю корочку хлеба. Через четыре месяца их отправили в другую учебную часть, там их стали готовить на фронт. Кормить уже стали лучше. В этой части они учили устав, обучались, как правильно обращаться с оружием, и стояли в карауле по четыре часа и днем, и ночью, охраняя немецких военнопленных. А когда их всему обучили, стали отправлять на фронт забирать пленных немцев и увозить их в лагеря. А там они их охраняли, водили строем на погрузку дров, в поле копать картошку. Это был уже 1944 г. А 10 ноября их часть отправили на фронт, но довезли только до Москвы и опять расформировали. Отец попал в часть, которую отправили служить в Казань - охранять секретную документацию СССР. Они также стояли на вышках и днем и ночью, охраняя немецких военнопленных. А в конце 1944 года - начале 1945-го они уже стали вывозить документы обратно в Москву, в Кремль. Там уже их кормили хорошо, но служба была трудная. Они жили в дощатых бараках, где зимой сыпался снег во все щели, и было очень холодно, одежду сушить было негде. Они складывали её под себя на ночь, а утром вскакивали, крутили портянки и бегом на службу. Здесь, в Казани, мой отец и встретил День Победы! Победе радовались так, как не радовались ни чему, за всю жизнь. Но домой их сразу не отпустили: вначале уехали старослужащие, а мой отец ещё без малого, охраняя лагеря немецких военнопленных, колесил по России до 1950 года. Здесь он и овладел навыками немецкого языка, и когда мы, его дети, учась в школе, не могли перевести с немецкого языка тот или иной текст, на помощь приходил отец. Отец два раза приезжал в отпуск к матери в Сибирь, где они до сих пор жили на спецпоселении. Во второй раз мать попросила его сходить к начальнику сельсовета, попросить его отправить их с дочерьми на Родину, на Урал. На что тот ответил: «А мы давно никого не держим!». Дали бумагу, и мой отец, возвращаясь в часть в Казань, завез свою мать, мою бабушку, на Чебаркульскую станцию, а сам поехал дослуживать положенное время. Осенью вернулся домой насовсем, прослужив без малого, семь долгих лет! Моего отца долго не признавали участником Великой Отечественной войны. Почему, мы так и не знаем, то ли потому, что он был сыном репрессированного, то ли служил во внутренних войсках. Но к каждому празднованию Дня Победы его награждали медалью. Всего у него их 11 штук. Все они хранятся у детей.
Это то, что мы знаем со слов нашего отца, это то, что он нам рассказал. А ведь он нам многое, как его детям, и не рассказал. Бывало, польются слезы горькими ручьями, смахнет слезу и запоёт: «Давно мы дома не были...». Мой отец прожил в селе Филимоново, 40 лет отработал киномехаником, где и похоронен. Светлая ему память».