19 августа 1991 года население Советского Союза замерло в тревоге и недоумении: по телевидению было объявлено, что действующий президент страны Михаил Горбачев отстранен от власти, а руководство державой временно передается в руки Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП).
По ТВ было сказано, что группа товарищей из Политбюро ЦК КПСС под председательством вице-президента страны Геннадия Янаева принимает на себя всю полноту ответственности за происходящее, после чего из эфиров центрального телевидения исчезли выпуски новостей, издание некоторых газет было приостановлено.
Позже люди из ГКЧП устроили пресс-конференцию для московских и западных корреспондентов в Москве, на которой бледный Янаев с трясущимися руками пытался объяснить события со своей колокольни. В общем-то, вот канва происходящего, к которой можно добавить лишь то, что, как позже признавался Горбачев, в этот момент он с семьей оказался изолированным от внешнего мира на собственной даче в Форосе и даже был отрезан от телефонной и прочей связи.
Однако попытка путча, как позднее все это было названо, провалилась к 21 августа, Горбачев в компании Бориса Ельцина и на его самолете прилетел в Москву, гэкачеписты были арестованы, кое-кто из них покончил жизнь самоубийством.
Взгляд из региона
Пока в Москву вводили танки и войска для подавления возможных народных волнений и нейтрализации руководства России, в регионах с недоумением наблюдали за происходящим. В растерянности и шоке были все поголовно, начиная от партийных бонз и заканчивая обычными людьми. Никаких конкретных распоряжений и приказов от власти долго не поступало, зато потом как из рога изобилия на голову несчастных местных руководителей из Москвы посыпались противоречащие друг другу указы.
Члены ГКЧП приказывали не слушать предателей и изменников из окружения Бориса Ельцина, а окружение последнего называло преступниками как раз янаевцев и призывало власти в регионах не подчиняться путчистам. Поставьте себя на место тогдашних руководителей республик, краев и областей и, что называется, почувствуйте остроту момента.
Как вспоминает Людмила Владимировна Манурина, трудившаяся в тот момент в газете «Вечерний Челябинск» художником-ретушером, первым впечатлением в редакции, когда узнали о случившемся, был шок. Что происходит? С какой стати в СССР, как в какой-нибудь банановой республике, военный переворот? Как такое вообще могло случиться?! А главное – что делать?
- Мы пришли на работу, посовещались с коллегами… К тому моменты столы были завалены телетайпными сообщениями с требованием печатать в газете указы ГКЧП. Но мы решили подождать и не подчиняться, - рассказывает Людмила Владимировна.
Главного редактора Александра Драгунова в этот момент не было на работе, всю полноту ответственности взял на себя его заместитель Александр Чумовицкий.
- Он в итоге поступил правильно, выждав время. Зато уже на следующий день мы стали печатать призывы руководства России, а информацию брали из «вражьих» радиостанций, того же «Голоса Америки». Кстати, вот руководство «Челябинского рабочего» пошло на поводу у ГКЧП и печатало их указы, за что позже, наверное, раскаивалось, - заканчивает Людмила Владимировна.
О том же самом рассказывает и Лира Петровна Стежко, работающая в редакции «Вечернего Челябинска» едва ли не с первого номера газеты. Она утверждает, что растерянности в первые дни, особенно 19 августа, не было предела. Никто не знал, что надо делать.
- При этом растерялись прежде всего руководители, кое-кто попросту не вышел на работу, решив таким образом пересидеть трудное время, - утверждает Лира Петровна.
Спрашиваю у Людмилы Владимировны и у Лиры Петровны, боялись ли они за свою судьбу. Все-таки не шутка – государственный переворот, на стороне путчистов – всемогущий КГБ, армейские части…
Обе мои собеседницы, подумав, отвечают, что как такового страха не было. Были шок, потрясение, но не страх.
- Вот забавный случай из тех дней. Просидев допоздна на работе, мы разошлись по домам. То же на другой день. Все столы в редакции, повторюсь, были завалены указами, распоряжениями и той, и другой сторон. И вот когда мы пришли на работу 22 августа, после поражения путчистов, документов не оказалось. Чья-то заботливая рука ночью подчистила «хвосты», и это при том, что ключи от кабинета были лишь у нас, а накануне уходила последней я, - подытоживает Людмила Владимировна.
Как все это понимать?
Расхожая шутка тех дней – вопрос «Где вы были 19 августа?» Эта фраза подразумевала личное отношение людей к попытке переворота. С кем ты был – с теми или другими? Ты за демократов или за реваншистов?
Надо сказать, что отношение к событиям 19 - 21 августа 1991 года и тогда, и сейчас, спустя двадцать лет, у каждого человека свое. Кто-то искренне считает членов ГКЧП людьми, стремившимися через попытку отстранения Горбачева от власти спасти от развала СССР.
Объективно после путча команда победителей во главе с Ельциным сработала на развал страны: уже в декабре того же года были приняты так называемые Беловежские соглашения, ликвидировавшие Советский Союз как государство. То, что по меньшей мере это сомнительный с точки зрения легитимности акт, сегодня, кажется, у большинства населения не вызывает сомнений.
Насколько «демократами» в тот момент были Горбачев и Ельцин, каждый может судить самостоятельно. И насколько «палачами» и «преступниками» были члены ГКЧП, входившие в руководство СССР и, значит, имевшие право для спасения страны предпринимать определенные шаги, каждый опять же волен решать по-своему.
Не так давно Владимир Путин, выступая на какой-то встрече, назвал развал СССР «трагедией» и крупнейшей геополитической катастрофой конца XX века. С этим трудно не согласиться – развал великой империи немедленно вызвал локальные войны по периметру бывших границ, породил беженцев, вверг многих бывших «совков» в нищету и прочее, и прочее…
А всей правды о тех трех днях – 19 - 21 августа 1991 года, – думается, граждане нашей страны еще долго не узнают. Политика не делается в белых перчатках, как учил вождь мирового пролетариата.
