Достаточно подробную информацию по истории этого храма челябинскому историку и краеведу Алексею Яловенко удалось найти первому. С Алексеем Федоровичем Яловенко встретился наш корреспондент Владимир Филичкин.
В.Ф.: Алексей Федорович, вы уже несколько лет исследуете историю российских тюрем и в первую очередь наших, южноуральских. Ваш двухтомник о тайнах верхнеуральского политизолятора сразу же стал библиографической редкостью, и вот на выходе новая уникальная книга…
А.Я.: Главная дореволюционная челябинская тюрьма - это сегодняшний следственный изолятор № 1 (СИЗО № 1), который, как известно, находится в Челябинске на улице Российской. Кстати, Российской она стала сравнительно недавно, только 17 ноября 1961 года, а до этого «гордо» именовалась улицей Сталина. Имя Сталина присвоили скромной челябинской улице, скорее всего, только потому, что именно в этой тюрьме по пути в Сибирь некоторое время содержался будущий «вождь народов» Иосиф Виссарионович. Да и Российской улицу, на мой взгляд, назвали, явно намекая на то, что при большевиках вся страна была превращена в одну большую российскую тюрьму. Через наш челябинский острог прошло множество самых интересных людей и в самое разное время. Наша тюрьма в России четвертая по давности ее открытия. И, как ни странно, история челябинского тюремного учреждения практически до сих пор засекречена. Вот уже больше двух лет я по крупицам занимаюсь сбором информации по истории этого таинственного заведения в различных архивах самых разных городов. Уже накопилось множество самых любопытных фактов по истории этой тюрьмы, и думаю, что уже скоро будет издана интересная книга.
В.Ф.: Известно, что подозреваемые и обвиняемые, содержавшиеся под стражей в тюрьмах царской России, могли свободно отправлять религиозные обряды в присутствии священнослужителя, закрепленного за каждой тюрьмой. По «Инструкции смотрителю губернского тюремного замка» 1831 года тюремный священник мог беспрепятственно посещать все камеры. Распорядком дня предусматривалась утренняя и вечерняя молитвы…
А.Я.: По существующей в СИЗО № 1 легенде при этой тюрьме до революции якобы была даже своя церковь, но никаких подтверждающих этот факт исторических официальных документов ранее озвучено не было. Считалось, что власти все надежно спрятали. На дореволюционном снимке этой тюрьмы, предоставленном челябинской фотостудией «Каменный пояс», в чердачном окне отчетливо видны колокола этой необычной церкви. К тому же мне удалось в Челябинском областном архиве найти официальные документы о Николаевской тюремной церкви - клировую ведомость, содержащую сведения о здании тюремного храма, о ее церковном имуществе и доходах, послужные списки лиц, служащих в церкви, и статистические данные по приходу. Так, церковь упоминается в клировой ведомости за 1914 год. Подробная запись произведена 14 декабря 1914 года священником челябинской тюремной Николаевской церкви Александром Ивановичем Разумовым. Николаевская церковь действительно состояла при челябинской тюрьме и входила в Оренбургскую епархию. Этот храм был построен тюремным ведомством в 1908 году, и он находился на четвертом этаже каменного тюремного блока. Сегодня это нежилой чердак, и там до сих пор сохранились остатки балки, на которой когда-то висели колокола. А в самом церковном помещении последние годы находится спальная комната, где живут женщины-осужденные, которые занимаются хозяйственным обслуживанием изолятора – стиркой, ремонтом одежды и постельного белья... Выяснилось, что иконостас в храме при остроге был поставлен на деньги челябинского купца Михаила Петровича Архипова – старосты Николаевской церкви…
В.Ф.: Михаил Архипов в истории Южного Урала личность действительно выдающаяся и совершенно незаслуженно забытая предками. Он был не только удачливый купец и успешный банкир, но и щедрый филантроп и меценат. Нам известна дата его рождения - он родился в 1867 году, но об обстоятельствах его ухода из жизни совершенно ничего не известно. Остается только гадать, как этот деятельный человек пережил революцию… В годы Первой мировой войны он содержал в Челябинске на свои средства лазарет для больных и раненых воинов. Сделал значительные пожертвования на обустройство кафедральной Александро-Невской церкви, что на Алом поле в Челябинске. Имел множество самых различных высоких дореволюционных наград. И в том числе был награжден в 1911 году за заслуги в должности старосты Николаевской тюремной церкви золотой медалью на Александровской ленте; в том же году за деятельность в должности директора Челябинского тюремного отделения был награжден званием личного почетного гражданина Челябинска.
А.Я.: Открытие Николаевской тюремной церкви явилось событием в жизни Оренбургской губернии, и она была лично освящена епископом Оренбургским и Тургайским Иоакимом 13 декабря 1909 года…
В.Ф.: Вот, кстати, еще одна совершенно незаслуженно забытая и по-настоящему трагическая личность в истории нашей страны. Архиепископ Иоаким, в миру Иван Акимович Левицкий, был, согласно некоторым церковным источникам, повешен большевиками у царских врат кафедрального собора Севастополя в 1918 году.
А.Я.: Очень важно отметить, что вся история православной церкви при челябинской тюрьме - пример подвижничества простого русского священнослужителя. При Николаевской тюрьме находится всего один нештатный священник. От 4 июля 1911 года ему было положено от казны жалование в размере 800 рублей в год. Кружечных (положенных верующими в церковные кружки) доходов за весь 1914 год было получено 80 рублей. Других доходов и своей земли челябинская тюремная церковь не имела. Церковное хозяйство велось тюремной конторой. По бедности даже церковной библиотеки не было. Но вот имелась приходная школа, в которой желающие арестанты обучались грамоте строго по камерам. Несколько раз тюремную церковь лично посещал челябинский епископ: в 1911 году - 13 июля, а в 1914 году он совершил богослужение 9 апреля, в среду, на Пасху, в этом же военном году совершил еще и богослужение 6 декабря.
В.Ф.: Епископ Дионисий, в миру Павел Иванович Сосновский, между прочим, состоявший в Союзе русского народа, был схвачен большевиками недалеко от Киева, на железнодорожной станции «Вятка», и 4 февраля 1918 года изрублен шашками. За свой подвиг Веры он был в 1981 году причислен Русской Православной церковью за рубежом к лику святых новомучеников российских...
А.Я.: К сожалению, на сегодняшний день мы просто не можем найти подробных и обстоятельных исследований советских историков на эту тему. Правда, в архивах все же удалось установить, что священником этой необычной церкви при тюремном остроге был Александр Иоаннович Разумов. Происходил он из семьи причетника, то есть из семьи духовного звания. Причетник — член причта церкви, иначе церковнослужитель. Андрей Иванович окончил Челябинское духовное училище. После училища, 23 августа 1870 года, был направлен в Тарутинский поселок Троицкого уезда причетником. Сейчас это поселок Тарутино в Троицком районе. Потом по решению Оренбургской духовной консистории от 30 сентября 1877 года Разумов был направлен в Челябинский Христорождественский собор псаломщиком. С 1880 года отбывал воинскую повинность. А 1 июля 1884 года рукоположен в дьяконы епископом Оренбургским и Уральским Вениамином, в быту Василием Васильевичем Смирновым. 25 июля 1890 года рукоположен уже в священники Челябинского Христорождественского собора с оставлением на вакансии псаломщика. В 1890 - 1909 годах состоял законоучителем двух младших отделений Соборной церковно-приходской школы, где трудился безвозмездно. 17 августа 1897 года по предложению директора народных училищ Оренбургской губернии был утвержден еще и в должности законоучителя Михайловского сельского училища. По предложению того же директора 01.09.1908 года был утвержден еще и законоучителем Первого Челябинского приходского училища. А затем тем же директором в 1909 году был утвержден дополнительно еще и в должности законоучителя третьего женского начального училища…
В.Ф.: Алексей Федорович, известно ли что-нибудь сегодня о семье священника Александра Разумова?
А.Я.: Александр Иванович жил с семьей в Челябинске в своем небольшом деревянном доме. После смерти жены один воспитал девятерых детей. И, на мой взгляд, это тоже подвиг.
Сын Николай (2 декабря 1877 г.р.) стал псаломщиком в Кобанском поселке Троицкого уезда.
Сын Михаил (6 февраля 1879 г.р.) трудился священником в селе Максимовка Оренбургского уезда.
Сын Вячеслав (13 февраля 1880 г.р.) был дьяконом в Кочкарском поселке Троицкого уезда.
Еще один сын Константин (13 мая 1885 г.р.) окончил Императорский Томский университет, в 1914 году, 4 сентября, был мобилизован на фронт в действующую армию врачом.
Сын Иоанн (22 сентября 1888 г.р.) трудился на частной службе.
Дочь Зоя (13 февраля 1890 г.р.) стала учительницей начального монастырского училища. Дочь Анна (23 июля 1891 г.р.) была учительница церковно-приходской школы.
Еще одна дочь Мария (22 февраля 1893 г.р.) тоже стала учительницей начального монастырского училища.
Сын Борис (31 января 1897 г.р.) состоял на частной службе.
Хотелось бы хоть что-нибудь узнать о явно непростой послереволюционной судьбе священника Александра Разумова и всех его детей…
* * *
Николаевская церковь имела свой приход еще и на хуторе братьев Покровских, который находился в восьми верстах от челябинской тюрьмы. На хуторе в четырех хозяйствах (домах) проживало 99 мужчин и 87 женщин. Тюремный приход (одно здание) составляли заключенные (176 мужчин и 28 женщин), тюремная администрация (15 мужчин и 9 женщин), тюремная стража (40 мужчин и 47 женщин), проживающих в пяти домах. Итого в приходе состояло: 10 хозяйств (домов), 330 мужчин и 171 женщина. Также еще в приходе было духовных лиц: 6 - мужского пола и 5 - женского, мещан, соответственно, 6 и 31, крестьян, соответственно, 41 и 40 человек. Итого в приходе было 10 строений, или хозяйств, 383 мужчины и 247 женщин. В приходе иноверцы, раскольники и инаковерующие в описываемые летописью времена не проживали.
Естественно, что почти сразу же после революции, в 1918 - 1919 годы, Николаевская тюремная церковь перестала функционировать, и в ее помещениях разместили новых заключенных. Властям новой России нужно было много места для размещения арестованных. Информации о том, что стало с «классово чуждым» тюремным священником Александром Разумовым и членами его семьи, в архивах до сих пор не обнаружено…
Справка
Советская власть преследовала «классово чуждые элементы» православного духовенства упорно и последовательно. К сожалению, часто имели место и внесудебные расправы, которые не позволяют сегодня проследить судьбы многих священнослужителей Южного Урала. Вот только одна типичная трагическая биография южноуральского священнослужителя:
Священник Малышев Николай Апполинарьевич 1862 года рождения. В 1893 году усердием казаков поселка Медведевского Троицкого уезда был построен храм, освященный в честь святителей-митрополитов Московских Петра, Алексия, Ионы. Первым священником Трехсвятительского храма и стал отец Николай Малышев.
В декабре 1919 года отец Николай был впервые арестован ЧК. Уже 23 февраля 1920 года священник Малышев решением исполкома был вновь арестован и препровожден в Челябинскую ЧК с просьбой не отпускать его до суда. На этот раз он содержался в челябинском концлагере. Дочь священника обратилась к односельчанам с просьбой помочь с освобождением ее отца.
В селе дружно откликнулись. Из протокола собрания жителей поселка Медведевского от 20 мая 1920 года:
«Николай Малышев проживает в нашем обществе 28 лет, все свои силы и старания положил на служение во благо народа, службу исполнял с благолепием, поучал народ всегда доброму, к нуждам нашим, как духовным, так и гражданским, относился с отеческой заботливостью, помогал неимущим как мог. С 1917 года священник Малышев всегда с кафедры и на собраниях призывал нас не проливать братской крови, а устраивать жизнь мирным путем, идя рука об руку с братской любовью. Других выступлений с его стороны не знаем. Жители поселка Медведевского единогласно постановили ходатайствовать перед надлежащим учреждением и покорнейше просить освободить старика Малышева, дабы он имел возможность пожить на старости лет в среде своей семьи. Это есть просьба народа к нашей советской власти, которая не карает, а милует». Всего 86 подписей.
21 февраля 1921 года помуполномоченный ЧК Анисимов составил заключительный акт по делу священнослужителя: «Усматривая в действиях Малышева антисоветскую агитацию в 1918 – 1919 годах, полагаю: применив полную Октябрьскую амнистию, приговорить его к пяти годам лишения свободы. Приговор считать условным».
Через пять лет постановлением Челябинской ГубЧК от 1926 года отец Николай был вновь арестован, а 26 марта препровожден в тюрьму по месту жительства: Челябинская область, Троицкий район, тюрьма ЧК. Но через четыре года отец Николай Малышев был арестован вновь. 6 февраля 1930 года коммунисты пришли закрывать церковь, произошла большая драка верующих с безбожниками. Отец Николай был арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации» 6 февраля 1930 года вместе со священниками Василием Носовым, Глебом Коптягиным, Дмитрием Журавлевым, Андреем Балдиным. Все они были этапированы в златоустовский изолятор. Тройка при ПП ОГПУ по Уралу 9 марта 1930 года рассмотрела новое дело о «контрреволюционной агитации против Советской власти священников города Миасса». Николаю Малышеву было тогда 72 года…
Учалинский нарсуд в 1936 году рассмотрел вновь возбужденное дело по обвинению отца Николая в «сопротивлении при снятии колоколов с церкви».
17 февраля 1937 года священник Малышев был вновь арестован. Вместе с ним были арестованы благочинный Каргапольского района Филимон Ананьин, протоиерей Василий Носов, священники Глеб Коптягин, Владимир Петров, Николай Баев, Иоанн Каменский, диакон Петр Тетерин и многие другие.
Спецколлегия челябинского облсуда 12 августа 1937 года рассмотрела дело уже по обвинению «участников контрреволюционной повстанческой террористической организации церковников «Партии угнетенных христиан» в контрреволюционной агитации». Приговор - 10, 8 и 5 лет концлагерей всем обвиняемым. Все подсудимые священники тогда были людьми преклонного возраста, от 60 до 75 лет. Лишь пятеро из них были ранее не судимы. Остальные судимы по два-три раза.
Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР 15 августа 1937 года опротестовала этот приговор: «Осужденные Малышев, Тетерин и Петров неоднократно вели контрреволюционную террористическую и пораженческую агитацию, и, учитывая при этом, что Малышев и Петров были судимы по ст. 58-10 УК РСФСР, суд не учел социальной опасности их действий и избрал им явно мягкую меру наказания. Приговор суда следует отменить, и дело в отношении всех подсудимых отправить в тот же суд на новое рассмотрение со стадии предварительного следствия». При новом рассмотрении дело было объединено с другими делами священнослужителей Омской и Челябинской областей по обвинению епископа Антония Миловидова и еще 127 священников. Поспешно была придумана «Повстанческо-террористическая организация духовенства Челябинской области».
1 сентября 1937 года было составлено обвинительное заключение по следственному делу № 15109. Тройка при УНКВД по Челябинской области 2 октября 1937 года приговорила всех «активных участников повстанческо-террористической организации духовенства Челябинской области» в рамках группового дела «Дело епископа Омского и Челябинского Антония (Миловидова) и духовенства Челябинской области» к высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией имущества. Смертные приговоры были вынесены и миасским священникам, и всем остальным. Епископу Антонию смертный приговор вынесен был дважды.
Вот выписка из протокола № 10 заседания тройки УНКВД по Челябинской области от 2 октября 1937 года: «Малышев Николай Апполинарьевич... вел к/р агитацию, направленную на свержение советской власти, на собраниях доказывал, что единственное избавление от советского строя можно ждать только извне, и поэтому необходимо организовать для совместных действий с фашистскими странами. Постановили: расстрелять, лично принадлежащее имущество конфисковать».
Большинство осужденных священнослужителей были расстреляны 4 октября в Челябинске. И подобное дело в истории Челябинской области далеко не единственное…
