Не случайно в последнее время много говорится об инклюзивном образовании, когда вместе с обычными детьми учатся их особенные сверстники.
Однако реализовать эту идею на практике не так просто. В большинстве учебных заведений нет условий, которые учитывают потребности «особых» учащихся. К инклюзиву не готовы многие педагоги, и не каждый родитель захочет, чтобы рядом с их ребенком учился инвалид.
Инклюзив как эксклюзив
…Челябинка Тамара Васильевна четвертый год приезжает на родину только летом. Все остальное время пенсионерка несет «трудовую вахту» за тысячи километров от дома — в городе, где живет семья ее дочери.
— Внучка родилась «с диагнозом», — рассказывает наша землячка. — Пока Лера маленькая была, дочь с ней сидела и не работала. А когда в школу пошла, меня вызвали, чтобы я на уроки ее сопровождала. В этом году уже в четвертый класс пойдем.
По словам Тамары Васильевны, родители отдали Леру в обычную школу по месту жительства, но девочке, не похожей на других детей, очень трудно в коллективе.
— Я и не думала, что в 60 лет снова за партой буду сидеть, — вздыхает бабушка. — А вот пришлось. Учительница позволила на уроки труда ходить. Вот там я делаю за Лерочку всю работу, а ей пятерки ставят. Только дети обижаются, родителям жалуются.
Полный учебный день бабушка проводит в школе и постоянно выслушивает жалобы то от родителей (дети не принимают внучку, а она «для самозащиты» может ударить), то от учительницы, для которой единственный метод контакта с необычным ребенком — выдворение из класса. Хотя, как уверяет Тамара Васильевна, никаких оснований для перевода ребенка в коррекционную школу нет. Правда, с грамотностью беда, книжку читать не заставишь. Зато Лера отлично справляется с математикой — «задачи как орешки щелкает».
— Учительнице бы надо индивидуальный подход искать к нашему ребенку, других детей терпимому отношению учить, — рассуждает Тамара Васильевна. — А она только на повышенных тонах умеет разговаривать…
Выше пандуса
Накануне нового учебного года на заседании совета при губернаторе Челябинской области по делам инвалидов, посвященном вопросам профессионального образования людей с ограниченными возможностями, шла речь в том числе о проблемах инклюзивного образования. Ведь для того, чтобы инвалид мог получить профессию, он должен окончить школу.
По словам министра образования и науки Челябинской области Александра Кузнецова, в нашем регионе более 50 процентов молодых инвалидов в возрасте от 15 до 25 лет хотели бы получить профессиональное образование и в дальнейшем работать по полученной специальности.
По закону об образовании дети-инвалиды, инвалиды I и II группы, которые по заключению медико-социальной экспертизы не имеют противопоказаний к обучению, зачисляются в высшие и средние специальные учебные заведения вне конкурса при успешном прохождении вступительных испытаний.
По данным министра Кузнецова, в вузах области учится 379 студентов-инвалидов, 220 человек обучаются в учреждениях среднего профобразования, еще 676 человек получают начальное профессиональное образование. Цифры небольшие, хотя за последние три года число студентов с ограниченными возможностями увеличилось более чем в два раза.
Создание системы инклюзивного образования позволило бы еще изменить ситуацию. Лидеры общественных организаций инвалидов усматривают проблему в том, что здания образовательных учреждений не приспособлены для передвижения, например, инвалидов-колясочников. В школах дети с проблемами опорно-двигательного аппарата не в состоянии подняться выше первого этажа. В Челябинском госуниверситете, где получают знания более 160 инвалидов, безбарьерные условия созданы только в главном корпусе.
Однако реконструкция зданий, построенных по старым проектам, — дорогое удовольствие. А целесообразность установки в них пандусов и подъемников вызывает сомнения.
— Обеспечение доступного образования не сводится только к постройке пандусов, — утверждает Александр Кузнецов. — Конечно, можно сделать такое сооружение. Но гораздо сложнее подготовить специалистов, оснастить учебные заведения специальным оборудованием, отработать методики преподавания. Этим надо заниматься в первую очередь. И мы этими вопросами занимаемся в меру тех возможностей, в том числе финансовых, которыми сейчас располагаем. Хотя, конечно, за один-два года мы не сможем решить все проблемы образования инвалидов.
У каждого своя доступная среда
У каждого инвалида свои проблемы, каждому нужна своя доступная среда. Колясочнику необходимы помещения, удобные для передвижения, слабослышащим и глухим для получения качественного образования требуется сурдопереводчик.
— Недавно ко мне обращались молодые мамы, у которых дети больны сахарным диабетом, — говорит уполномоченный по правам ребенка в Челябинской области Маргарита Павлова. — Их дети не могут посещать детский сад и школу, потому что там нет подготовленного медицинского работника. Таким детям, чтобы комфортно чувствовать себя в образовательном учреждении, нужно диетическое питание и врач, который контролирует их состояние, уровень инсулина в крови.
Проблемам «особых» детей Маргарита Павлова уделяет первостепенное внимание. Как уполномоченный по правам ребенка в Челябинской области она одна из первых предложила внедрять инклюзивное образование в нашем регионе. О том, насколько необходима социализация детей с ограниченными возможностями, Павлова знает не понаслышке: она сама воспитывает ребенка с аутизмом. К тому же она основательно изучила опыт других регионов, где система инклюзивного образования уже работает, и пришла к выводу: совместное обучение идет на пользу не только «особым» детям, но и их здоровым одноклассникам.
— Еще год назад слово «инклюзия» воспринималось как нечто диковинное, непонятное и далекое. Сегодня принципиально меняется подход к инклюзивному образованию. Лично меня как уполномоченного по правам ребенка обнадеживает то, что вопросы инклюзивного образования стали вполне серьезно обсуждать на таком высоком уровне.
Конечно, как любая новая идея, которая еще не прижилась в обществе, инклюзивное образование имеет своих сторонников и противников. Есть, например, мнение, что нововведение уничтожит систему коррекционного образования. Министр образования и науки Челябинской области готов возразить: инклюзивное и коррекционное образование могут существовать параллельно. Например, большинство родителей, воспитывающих незрячих детей, при выборе учебного заведения отдадут предпочтение спецшколе № 127, где отлажен процесс адаптации, социализации и лечения.
— Не надо перегибов, — предупреждает Александр Кузнецов. — Доступность образовательной среды многогранна. У нас есть обычные общеобразовательные школы, где успешно учатся дети-инвалиды, и есть специальные учебные заведения, где ребятам удобно и комфортно.
* * *
Безусловно, при переходе на новые формы обучения очень важно избежать кампанейщины, чтобы вместе с водой не выплеснуть ребенка. Есть дети-инвалиды, для которых учеба в обычных классах, — это возможность проявить себя, почувствовать уверенность в своих силах и в дальнейшем успешно строить свою профессиональную карьеру. Например, один знакомый психиатр рассказывал, что среди детей с легкой степенью аутизма есть талантливые математики и шахматисты.
Но бывают случаи, когда обучение в обычном классе превращается в пытку для ребенка с ограниченными возможностями. Скажем, врачи настоятельно советуют родителям определить его в спецшколу, но взрослые ради своих амбиций настаивают на обучении в «нормальном» классе. Подобный «инклюзив» может привести к самым непредсказуемым последствиям.
Поэтому в каждом конкретном случае нужен индивидуальный подход. И, что не менее важно, готовность педагогов работать с «особыми» детьми. А для этого, наверное, недостаточно освоить специальные методики. Нужен талант и, конечно, искренняя любовь к детям.
* * *
Блицопрос
Как вы относитесь к совместному обучению «особых» и «обычных» детей?
Жанна, менеджер:
— У меня сын пошел во второй класс, и вместе с ними учится ну очень необычный мальчик. Я точно не знаю, инвалид он или нет, но ведет этот ребенок себя очень неадекватно. Простите, но учительница заставляет наших детей отводить его в туалет, потому что он сам не в состоянии снять штанишки. А он вместо благодарности шипит на них, кулаками машет. На уроках ему позволяется гулять по классу. Он может ударить других ребят или порвать у них тетрадь. И учительница относится к этому, как сейчас говорят, толерантно. Вопрос о поведении этого мальчика мы обсуждали на собрании. Так его папаша заявляет: «Мой сын первым никогда не начнет драться, значит, ваши ребята виноваты». И учительница его поддерживает, мол, мы дома должны воспитывать детей, учить их сочувствию. Она-то почему этого не делает? Сама не справляется, а на нас всю вину перекладывает. Я считаю, чтобы не возникало таких проблем, детей, подобных нашему чудному ученику, следует изолировать в спецшколы.
Ирина, воспитатель:
— Все зависит от того, какое заболевание у ребенка-инвалида. Если, например, у него бронхиальная астма, сахарный диабет или другая патология, которая не отражается на интеллектуальных способностях, то такой ребенок просто обязан быть в среде здоровых ровесников. И детям, кстати, без особой нужды, я думаю, не надо рассказывать о болезни ребенка. Другое дело, когда речь идет о психических отклонениях. В этой ситуации я бы, например, не хотела, чтобы мой здоровый ребенок ходил в один класс с таким инвалидом. Я думаю, такое общение только травмирует обычных детей.
Светлана, дизайнер:
— Это абсолютно нормально, когда в одной школе вместе со здоровыми детьми учится ребенок-инвалид. Со мной в одном классе все 11 лет училась глухая девочка. И мы прекрасно общались с ней — она умела читать по губам. С первых дней в школе наша учительница объяснила, что вместе с нами в классе будет «особая» ученица. И для нас это было так естественно, что ни у кого даже мысли не возникало подшучивать и уж тем более издеваться над ней.
Ольга, домохозяйка:
— Однозначно я за совместное обучение здоровых и детей с ограниченными возможностями. Это, кстати, будет полезно не только больным, но и здоровым детям. Уверена, что общение с детьми-инвалидами сделает наших ребят добрее, отзывчивее, внимательнее. Этого так не хватает в наш жестокий век. Но классы должны быть небольшими — думаю, не больше десяти человек. И учитель обязан пройти соответствующую подготовку.
Марина, фармацевт:
— Никто из нас не застрахован от инвалидности. Болезнь, авария на дороге, несчастный случай… В жизни всякое может произойти. Я с детства считаю инвалидов самыми обычными людьми. И не потому, что я такая «правильная». Просто меня воспитал случай. Мне было лет восемь, когда мы с мамой пошли в кафе «Пингвин» (было такое на улице Цвиллинга). За соседним столиком сидел мальчик, лицо его смешно кривилось, рядом лежали костыли. Я стала подсмеиваться над ним, корчить гримасы. Когда он с родителями выходил из кафе, я, передразнивая, «заковыляла» следом. Никакие строгие мамины взгляды не могли остановить меня.
В тот же вечер я слетела с качелей во дворе. Лежала на земле в луже крови и со слезами твердила: «А я не умру?» Скорая отвезла меня в травмпункт, где мне зашили разбитый подбородок. А я получила урок: нельзя смеяться над чужим несчастьем, это наказуемо. Шрам, который остался на всю жизнь, не дает об этом забыть.
