Многие страницы истории дополняют рассказы прадеда, дают им научное объяснение. И это облегчает мне понимание причин и смысла того, что происходило в стране в те роковые, трудные годы для нашей страны.
Детство и отрочество
Мой прадед родился 16 августа 1923 года в Рязанской области, Сапожковском районе, в деревне Никольское.
Отец прадеда был купцом и имел свое небольшое хозяйство. Во времена НЭПа (новой экономической политики, в 1921 году) он попал в категорию людей зажиточных, в связи с чем подвергся раскулачиванию. В 1925 году всю семью вместе с тремя детьми выслали на Урал: в Челябинскую область, Верхнеуральский район, село 25 участок.
Семья пережила все трудности, коснувшиеся переселенцев: отсутствие быта, голод, суровые уральские зимы. Бывало, в доме не было ни куска хлеба. Летом старались сделать как можно больше запасов на зиму: выращивали картофель, морковь и другие овощи, в лесу собирали грибы, ягоды. Но этого было недостаточно, чтобы прокормить большую семью. Кроме того, когда их раскулачивали, у семьи забрали почти всё имущество и одежду, а та, что осталась при них, со временем пришла в негодность, купить новую было не на что. Ко всем трудностям переселения добавились сильные уральские морозы и вьюги, когда холод пробирал до самых костей. Поэтому при отсутствии добротной одежды, каждый выход на улицу становился тяжелым испытанием. Дети в зимний период в основном находились дома.
Мать прадеда не выдержала таких суровых испытаний и в тот же год умерла. Моему деду Ване было на тот момент два года. Через два года умирает его отец. Прадеда и двух его сестер взяли на воспитание чужие люди. Приемную мать звали Евдокия Дмитриевна Свиридова (1895 г.р.), у неё к тому же было трое своих детей.
О своем детстве прадед вспоминать не любит. Помнит только, что постоянно хотелось кушать. Люди, где воспитывался дед, были небогаты, да и вообще жизнь на селе в то время была трудной. Все, что производилось, забирал город. И так как муки не было, хлеб пекли из жмыха, шелухи от семян подсолнечника, которым кормили скот. Так же дети в семьях ходили на поля и собирали колоски, потом толкли их в ступе и просеивали. Мелкая мука шла на приготовление лепешек, а из крупных остатков зерен варили кашу. Чай пили травяной. Заваривали в основном шалфей, тысячелистник, шиповник и другие лесные и луговые травы. И до сих пор дедушка пьет только травяной чай и угощает им нас, когда мы приходим к нему в гости. Это очень вкусно, да и полезно. Если говорить о сладостях, то в детстве деда сахар был большой редкостью.
Из горячих блюд прадед хорошо помнит затируху. Этот суп варили с галушками и слегка забеливали молоком. Конечно, основной едой были картошка и капуста. Бывало даже так, что ели очистки от картофеля. Варили суп из травы. Туда шел щавель, свекольная ботва, лошадиная кислятка, солодка. Говорить о сытности таких блюд было бы не уместно. Тогда просто хотели набить желудок хоть чем-нибудь, чтобы не умереть с голоду.
Рано узнал деда Ваня и, что такое сельский труд. Как только немного подрос, он вместе с другими детьми работал на колхозных полях: собирал картошку, пшеничные колоски, оставшиеся после уборочных работ. Бывало, вспоминает прадед, работали под проливным дождем. А так как одежды добротной не было, младшие дети (а прадед был самым маленьким в семье) донашивали одежду за старшими, которая уже к тому времени была изрядно поношена, и в непогоду холод пронизывал до самых костей, а в дождь они промокали до последней нитки.
В 1933 году прадед пошел в школу (ему на тот момент было 10 лет). Но учеба давалась с трудом. Видимо, сказалось недоедание. Да и должного пригляда не было. Евдокия Дмитриевна (приемная мать) с утра до ночи трудилась в колхозе, и ей не всегда хватало времени проследить за выполнением уроков. Придя с работы, она начинала заниматься своими домашними делами. Бывало, рассказывает дед, все уже спят, а она садится около печки, зажигает свечу и либо штопает одежду, либо прядет, либо перебирает семена, чтобы сохранить их до следующей весны.
Деда Ваня окончил только четыре класса. В 14 лет стал работать помощником лесника в Верхнеуральском лесничестве. А в 16 лет, достигнув совершеннолетия, пошел учиться на тракториста на машинно-тракторную станцию в селе Озерное Верхнеуральского района.
Но недолго пришлось проработать деду в колхозе, помешала война.
Военные годы
7 апреля 1942 года Верхнеуральским военкоматом мой прадед, тогда ему было 19 лет, был призван в Красную Армию и сразу же отправлен на фронт. А уже 16 мая 1942 года в составе 59-й армии 378-й дивизии 1258-го пулеметно-стрелкового полка 1-го батальона Волховского фронта пулеметчиком он принимал непосредственное участие в боях с немецко-фашистскими захватчиками около деревни Дымянка (левее Ленинграда).
Сражение под Ленинградом.
К 24 апрелю 1942 года обстановка на ленинградском направлении фронта сложилась крайне опасной. Из доклада заместителя главнокомандующего Западного направления перед Ставкой Верховного Главнокомандования: «2-я ударная армия совершенно выдохлась. Она не может ни наступать, ни обороняться. Её коммуникации находятся под угрозой ударов немецких войск. Если ничего не предпринять, то катастрофа неминуема». Командующий Волховским фронтом Мерецков Кирилл Афанасьевич предпринял попытку, чтобы высвободить три стрелковые бригады и ряд других частей, в том числе танковый батальон. Сражение не прекращалось ни на один день и носило исключительно ожесточенный характер. Обе стороны несли большие потери. (Кн. Оборона Ленинграда 1941-1944. Воспоминания и дневники участников// Издательство «Наука», Ленинград, 1968.)
Вот в такую обстановку попал мой прадед, на тот момент юный мальчишка, где принял свое боевое крещение. В этих боях он получил своё первое ранение в голову.
В 1943 году был пробит коридор шириной 300-400 м с востока на запад вдоль железной дороги, чтобы дать возможность выхода советских войск из окружения. Но удержать этот коридор нашей армии не удалось. Вышедшие бойцы были изнурены и подавлены морально. А вражеское командование, чтобы противостоять нашему наступлению и возместить большие потери, усилило группу армий «Север» шестью дивизиями и одной бригадой, переброшенными из Германии, Франции и Дании.
А город ждал перемен. До освобождения был еще целый год.
Удар под Ленинградом.
В освобождении Ленинграда и очищении от оккупантов Ленинградской области, были задействованы Ленинградский и Волховский фронты. Войскам Волховского фронта предстояло нанести два удара по сходящим направлениям, освободить Ленинград и разгромить группировку врага в районе Новгорода.
Деда Ваня к тому времени (сентябрь 1942 год) был выписан из госпиталя после первого своего ранения и направлен в расположение своей же части: 378-я дивизия 1258-го пулеметно -стрелкового полка Волховского фронта, которая к тому времени базировалась правее Ленинграда, около станции Синявино. Укрепления шли на высоте Синявских сопок.
Во время одной из караульных служб, дед был ранен «шальной» пулей в шею навылет. Это было его второе ранение. 20 дней он пролежал в полковом госпитале, и после снова вернулся в строй.
С ноября 1942 года русская армия начала подготовку к наступательной операции по освобождению Ленинграда. Особое внимание, рассказывал мой прадед, уделяли обучению личного состава: быстро разминировать минные поля и разрезать проволочные заграждения, штурмом овладевать долговременными огневыми сооружениями; солдаты должны были уметь вести бой в населенных пунктах и на лесисто-болотистой местности, наступать за огневым валом артиллерии. Тщательно отрабатывались вопросы взаимодействия между пехотой, артиллерией, танками и авиацией.
Подготовка к наступлению завершилась тактическими учениями на полигоне.
Деда Ваня вспоминает, как в тревожную ночь на 12 января на фронте стояла необычная, волнующая тишина. Близилось утро. Напряжение нарастало с каждой минутой. В 9 ч. 30 мин. была подана команда: « Огонь!»
Четыре с половиной тысячи орудий и минометов из глубины и с переднего края двух фронтов разом ударили по позициям врага. Задрожала земля на левом берегу Невы, в расположении врага высоко вверх взметнулись огромные столбы черного дыма и огня. Артиллерийский удар наносился по всей глубине обороны противника. Через два часа взвилась серия зеленых ракет, и громовой залп гвардейских минометов возвестил начало атаки. Расстояние между двумя фронтами примерно 14 км, и встретиться они должны были на поле боя. Понадобилось для этого семь дней. Выходит, наша армия продвигалась в сутки в среднем на один километр. Так сильно было укрепление противника. Фашисты не только оборонялись, они сами шли в контратаки на разных участках по нескольку раз в день.
Наступило незабываемое утро 18 января 1943 года. В это день соединились войска Ленинградского и Волховского фронтов.
Дед вспоминает, что новость о соединении двух фронтов, быстро облетела всех солдат и удвоила их силы в борьбе с захватчиками. Вскоре его дивизия освободила населенный пункт Белую церковь. И, не заходя в Ленинград, войска Волховского фронта пошли в направлении Новгорода. Во время последнего сражения дед был ранен в очередной (третий) раз. Был доставлен в Тихонский госпиталь, где и получил известие, что награжден медалью « За оборону Ленинграда» (1943 г). В этом же году он вступил в комсомол, а годом позже в своей части армии - в ряды КПСС.
Военные тропы
После выздоровления (июнь 1943 года) дед снова оказывается в расположении своей родной части, которая базировалась около деревни Медведевка (южнее Новгорода). Но на этот раз долго воевать не пришлось. Во время одной из наступательных операций (22 июля 1943 года), прямое попадание снаряда в танк с пехотным десантом, в котором находился мой дед, оставило в живых только двух пехотинцев: моего деда и ещё одного солдата. Все остальные погибли, в том числе и экипаж танка. Снова дед попадает в госпиталь. Осколки снаряда застревают в челюсти (с ними деда Ваня прожил всю жизнь). Это было его четвертое ранение.
Финско-русская граница
После выздоровления (31 августа 1943 года) деда направляют в 1258-й стрелковый полк 73-й отдельный минометный батальон, который базировался в районе финско-русской границы.
Хотя Финляндия вышла из войны, Карельский фронт своим правым крылом продолжал боевые действия против 20-й немецкой горной армии, удерживавшей старинную область Печенгу (Петсамо).
Крупный норвежский порт Киркенес гитлеровцы использовали как военно-морскую базу для нанесения ударов по нашему Северному флоту и судам союзных держав, доставлявших грузы в Мурманск и Архангельск. Наша 14-я армия, усиленная сформированными на Южном Урале 367-й стрелковой дивизией, 378-м гвардейским тяжелым самоходно-артиллерийским полком и другими соединениями, получила приказ во взаимодействии с Северным флотом разгромить врага в Заполярье.
Наступление началось 7 октября 1944 года. Прорвав главную полосу неприятельской обороны, наши войска вышли к Печенгскому заливу. В ночь на 15 октября наши войска освободили Печенгу, захватив при этом много пленных.
За отличия в боях на подступах к Печенге 378-й гвардейский тяжелый самоходно-артиллерийский полк был награжден орденом Суворова III степени.
После этого дед продолжал охранять финско-русскую границу, в нескольких километрах от Выборга. Здесь же он и услышал весть о Победе советского народа над немецко-фашистскими захватчиками - 9 мая 1945 года.
За участие в боевых действиях мой дед также был награжден медалями: «За отвагу» и «За боевые заслуги».
15 октября 1945 года мой дед Сухов Иван Михайлович был уволен в запас.
После войны
По окончании войны деда Ваня вернулся в свой родной колхоз и сразу же начал работать. Необходимо было поднимать хозяйство, пришедшее в упадок за время войны. Ведь в основном в колхозе работали одни женщины, и не всё им было под силу. Поэтому необходимо было поднимать и восстанавливать технику, которая за время войны пришла в негодность, надо было приводить в порядок поля, которые поросли травой, так как женских рук просто не хватало, чтобы охватить такие большие земельные площади.
Вскоре дед женился на моей прабабушке Марии Васильевне, но я ее звала просто баба Маша. Бабушка Маша умерла в 2012 году.
Она работала в колхозе учительницей начальных классов. Но ей пришлось оставить работу, так как через год после свадьбы в семье родилась первая дочь. А через три года в семье уже было три дочери-погодки: Рая (1947), Люда (моя бабушка) (1948), и Галя (1949). И дед стал единственным кормильцем в семье. И хотя прошло уже четыре года, как отгремели последние военные выстрелы, в колхозе по-прежнему было достаточно трудно прокормить большое семейство. А в это время по стране уже вовсю гремела слава о Магнитогорском металлургическом комбинате как о мощнейшем гиганте индустрии. И прадед принимает решение ехать с семьей в Магнитогорск.
В 1949 году, приехав в Магнитогорск, он выучился на вальцтокаря и начал работать в сортопрокатном цехе Магнитогорского металлургического комбината токарем-вальцовщиком. Эта профессия считалась одной из самых сложных и тяжелых по технологии, многие операции поначалу велись вручную. Но трудности не испугали деда, наоборот, они только разожгли стремление их преодолевать и добиваться результатов. Деда Ваня досконально освоил оборудование цеха, разобрался во всех тонкостях данной специальности. Вскоре его начали считать хорошим специалистом и стали поручать ему самые сложные заказы.
Начиная с 1960 года на всех станах цеха осуществлялась программа реконструкции и модернизации оборудования. И, несмотря на то, что у деда за плечами всего 4 класса, он с большим энтузиазмом воспринял реконструкцию своего цеха. Кроме того, стал активным участником социалистического соревнования.
Моя прабабушка тоже работала на Магнитогорском комбинате. Она была старшим бухгалтером на Культурно-оздоровительном предприятии, откуда и ушла на пенсию в 1979 году. После выхода на пенсию ей присвоили звание ветерана труда.
Мой прадед, Сухов Иван Михайлович, также был награжден медалью «Ветеран труда» (13 декабря 1983 года). До сих пор профсоюзный комитет цеха не забывает своего ветерана, помнит о его трудовой деятельности.
Просматривая документы моего прадеда, слушая его воспоминания, я понимаю, какая удивительно трудная, но интересная у него судьба, сколько всего ему пришлось пережить. Всё у него было - трудности, испытания, счастье, потери, удача. Но он всё выдержал, через всё прошел, и, самое главное, выдержал это с честью. И как он говорит, ему не стыдно смотреть нам в глаза.
Я как-то спросила его: « Дед, а если бы тебе пришлось бы выбирать, то ты какую бы жизнь выбрал?». На что он ответил: « Точно такую же!»
