Волшебные спектакли
«Аккорд» не раз брал высшие награды на международных и всероссийских фестивалях. В его копилке — десятки самобытных и успешных спектаклей, один из них — «Сказка о крыльях». В этом году челябинцы показали его в Санкт-Петербурге на фестивале уличных театров «Елагин парк», а спектакль по мотивам русских былин «Полюшко» завоевал пять Гран-при. С ним юные актеры ездили на фестиваль «Театральное единство» в Казань.
— У нас в Челябинске в прошлом году прошел фестиваль «Театры без крыш» и нас заметила председатель жюри, художественный руководитель фестиваля Алена Минина, руководитель этого фестиваля. Наш спектакль «Прыг-скок» завоевал приз зрительских симпатий в Челябинске. Алена сказала, что детей не берет принципиально, исключение сделает только для нашего коллектива, — говорит Дмитрий Усков, педагог по сценическому движению театра «Аккорд». — Я думаю, она не промахнулась: мы выглядели достойно, отработали шесть спектаклей за два дня. Мой друг Юра Устюгов говорит так: «Надоели уже эти бесчеловечные спектакли и театры». Так вот, нас от других отличает именно это: мы — живые.
В Питере челябинцы показали спектакль «Сказка о крыльях».
— Это история о насекомых, о том, как гусеница превращается в бабочку, а потом мы одариваем крыльями всех зрителей, это очень глубокий спектакль, — рассказывает Лариса Гафарова, режиссер «Аккорда». — Мы предложили сыграть в нем нашим выпускникам, маленьких актеров тоже пригласили и поехали в Питер.
Мы очень часто стали завоевывать высокие награды, все наши спектакли необычные, волшебные. Последний — «Сонечкины сны». Это фантасмагоричная история. Девочка спит, и ей снятся сны — и страшные, и прекрасные.
По словам Дмитрия Ускова, только в последний год режиссеры и актеры смогли идентифицировать свой театр:
— Понятно, что мы детский пластический музыкальный театр, а, если говорить про жанр, в котором мы выступаем, то это визуальный театр. Пантомима, пластика, фокусы, цирк, танцы — все это удачно сочетается, и получается спектакль.
Лариса Гафарова уверена, что выучить текст и выйти на сцену — это самое простое, выучить выразительно — чуть сложнее. А выйти в мир с пластическим театром — очень сложно. По ее словам, первые несколько лет они «росли», а потом показали спектакль широкой публике и увидели недоумение в глазах многих: «Откуда такие взялись в поселке Федоровка?». А потом преподаватели и актеры стали заложниками «высокой планки».
— В нашем коллективе сегодня заниматься очень престижно, и никто уже не скажет: «Да что они там могут требовать в каком-то драмкружке?». Да, расстояние может быть преградой, но у нас есть ребята, которые приезжают с разных концов города, иногда люди ждут очень долго, когда освободится место у нас. Те, кто переехал, помыкались по другим кружкам, а потом все равно вернулись, потому что у нас семья — многодетная, — поделилась Лариса Гафарова.
«Рванина, мотанина и плетенина»
В театре «Аккорд» задействовано 50 юных актеров — от первоклассников до студентов. По официальному расписанию занятия проходят три раза в неделю, но в период важных мероприятий репетируют почти каждый день. Костюмы и реквизит создают вместе с ребятами — и спектакли сразу оживают.
— Три мешка кофт, четыре мешка детских колготок — и вот, пожалуйста, мы уже два спектакля на этом работаем. Основной прием — рванина, мотанина и плетенина, я так это называю, — улыбается Дмитрий Усков, показывая ворох разноцветных тряпочек. — Но на сцене это выглядит достаточно дорого, мы были на «Табуретке» (фестиваль в Санкт-Петербурге — авт.) и нам жюри посоветовали открыть свою линейку товаров. Все это ничего не стоит. Дети сами могут и подшить что-то. Одно из моих увлечений — валяние. Я принес детям два мешка шерсти, всяких колбасок наваляли и сделали прекрасное дополнение к костюмам, к головным уборам. Вышло сказочно. Все это замечает наш зритель, ведь это дополнительная энергия, которую он воспринимает как что-то теплое, интересное.
А еще в театре используют необычный реквизит, выполненный из подручных материалов или из таких, что доступны почти каждому, но использовать их не каждый догадается… Например, это тракторные камеры. Их стали использовать в уличном спектакле «Сказка о крыльях», впрочем, для других сцен они тоже подходят.
— Когда я занимался в юности в театре, то у нас в классе была одна такая огромная камера, и мы на ней трюки разные выполняли, — рассказывает Дмитрий. — У нас с Ларисой тоже возникла необходимость придать объем уличному спектаклю, ведь он требует увеличения всех координат.
Лариса и Дмитрий отправились на щебеночный завод, где им дали такие камеры бесплатно. На шиномонтажке поставили заплатки. А чуть позже Дмитрий купил в строительном магазине ватин — им и решили обмотать камеры, закрепив ткань лоскутами от футболок.
— Теперь реквизит просто кидаешь на пол, и дети начинают валяться, кувыркаться, пробовать. Этюдные работы проходят на ура, ничего придумывать не нужно — сразу снимай на видео и записывай за ними.
Театр не для родителей — для детей
Лариса и Дмитрий рассказывают смешную историю, которая произошла в период пандемии, когда занятия можно было проводить только с разрешения родителей. Так у них появилась записка детским почерком:
— Мой ребенок будет ходить на театральное творчество. Группа крови I, температура 36,6, — гласила записка, в ней был указан номер телефона мамы. Теперь она висит в рамочке на стене.
— Мы, конечно же, «поверили», что записка от мамы, — смеются Лариса и Дмитрий. — Дети любят наш театр, а мы любим их. Разных: толстых и тонких, нескладных и угловатых. Для нас главное — человеческие качества. На полненьких интересно смотреть в жанре визуального театра, правда, они худеют у нас потом. Когда они выходят на сцену, у них пропадают комплексы, они растут, их внутренний мир изменяется. Конечно, физической подготовкой мы серьезно занимаемся, но на уровне того, что возможно, не требуем шпагатов, мостов бешеных, двойного сальто. У нас есть мальчик с золотыми руками, он мастерит реквизит — это очень нужный навык для нас. Мы делаем наш театр не для мам и пап, а для детей. У нас нет таких вопросов от родителей, как: «Почему моя дочка не на первой линии?». Наверное, это связано с тем, что наши ребята живут в небольшом поселке, они свободны от родительских амбиций. В нашей команде — и маленькие, и взрослые. Это пошло всем на пользу: старшие стали более ответственными, дисциплина в коллективе выросла. Это только потом мы поняли, что это давно до нас еще Макаренко придумал.
Лариса Гафарова призналась, что еще несколько лет назад и представить себе не могла, что театральный кружок на базе Дома культуры вырастет до такого уровня.
— Чудом попала сюда, даже не знала, где этот поселок Федоровка, но мой ребенок пошел сюда в садик, а мне нужна была работа, — вспоминает Лариса. — Я зашла в ДК и спросила, нужен ли педагог для театрального кружка. А до этого у меня не было своего коллектива: тут помогу, там помогу, в школе преподавала. Было просто интересно. Но это большая разница по сравнению с работой в команде, когда ты отвечаешь за все и всех. У нас не было планов стать супер-пупер театром, просто мы так к работе относимся и от детей требуем того же. Плачем, вытираем сопли, иногда ноги, руки ломаем, но встаем, идем дальше. Коллектив — это умение общаться и хорошо работать, «и так сойдет» — нам не подходит. Я — педагог-наставник, потому что репетиции — это всего лишь повод поговорить о чем-то главном: оБоге, о совести, о семье, о любви. Я понимаю, что родителям бывает некогда с детьми разговаривать, когда они на трех работах, у учителей тоже времени нет. И получается, что это возможно только в нашем кружке. А детям я говорю так: каждый наш спектакль — это проповедь. Нужно постучаться в сердечко зрителя, тогда он уйдет с хорошим послевкусием. К нам он давно уже относится не по-детски. Недавно на сцене института искусств мы показывали «Сонечкины сны» на всероссийском фестивале. В финале чувствовалось напряжение: зал аж дрожал — вот это и есть день нашей победы. А если использовать режиссерскую терминологию, то наша с Дмитрием сверхзадача — это служение в самом высоком смысле — профессии, зрителю, Отчизне. А главное наше ежедневное сражение — за умы и сердца детей! И это не пафос, сегодня это жизненная необходимость.
