«Прийти и получать силы божьи»
— Немного провинциальный вопрос: в День Крещения Руси вы вели службу в новом Кафедральном Соборе Челябинска, какие у вас ощущения?
— Если взять ваши слова о провинциальности, то скажу, что Кафедральный Собор в Челябинске — не провинциальное место. Это такая духовная сила, которую в провинции и не найдешь нигде. Это столичный собор, который имеет очень большое значение: культурное, нравственное, духовное, божественное — в нем есть все.
Хорошо, что такое место появилось в Челябинске. Любой человек сейчас может туда прийти и порадоваться той красоте, той гармонии, той чистоте и святости, которые там есть. Мы должны стремиться, чтобы в нашей душе была такая же гармония, как в этом храме. Туда надо просто прийти и получать силы божьи, которые там есть.
— Вы сами служите там, где основная часть населения придерживается отличной от христианства веры. Насколько это сложно, насколько у вас большая паства, сколько православных храмов?
— В Узбекистане у нас 38 храмов, в Кыргызстане — около 50, в Таджикистане — 6, в Туркменистане — 15… В каждой республике есть своя епархия, я же являюсь как бы главой всего этого округа. Действительно, большинство жителей этих республик исповедуют мусульманство, но, слава Богу, отношения у нас пока очень хорошие. Доброе отношение со стороны местного населения к нам, верующим православным людям, живем дружно. Русская православная церковь существует в этом месте уже более 150 лет, и, слава Богу, у нас не было никаких конфликтов на религиозной почве. Потому что есть то, что нас объединяет — нравственные ценности, семейные ценности. Более того я скажу, там сохранились некоторые ценности, которые мы здесь, в России, уже теряем. Если они их сохраняют там, а мы пытаемся сохранить здесь, значит, мы друг другу не противоречим.
«Человек удобопреклонен ко греху»
— Большое количество людей из азиатских стран в последние годы приехали в Россию, в том числе и на Южный Урал. Многие здесь честно работают, живут по нашим законам, но есть и те, кто приходит, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом. Как итог — конфликты, подчас жесткие. Церковь может предложить обществу рецепт решения этих противоречий?
— Я бы в первую очередь сказал, что проблема с миграцией, которая сложилась сейчас в России, это проблема нашей российской миграционной службы. Мне кажется, это она допустила, что на ситуацию стала влиять коррупция, сильнейшая коррупция. Нам нужно обратить внимание на то, кто допустил на территорию страны неконтролируемый приток мигрантов. Если бы работали так, как это требуется по закону, то таких бы вопросов, как сегодня, у нас просто не было. А когда людей пускают в страну за деньги, не требуя от них того, что они должны: знать русский язык, соблюдать наш порядок, понимать нашу культуру и так далее — начинаются проблемы. Я, например, живу в Узбекистане и, если буду вести себя непорядочно, меня тоже могут оттуда попросить. Но если миграционная служба не видит этих нарушений, не замечает, то виновата в первую очередь она, потому что просмотрели, как ведет себя приехавший в страну человек.
— Допустим, мы наведем порядок в нашей миграционной политике, но все равно здесь уже оказалось достаточно большое количество людей, которые жили в несколько других условиях, при других правилах, с другой культурой… И им здесь непривычно, и местным они кажутся чужими…
— Люди, которые живут там, воспитываются в условиях строгости. Но, когда они приезжают сюда и видят вокруг распущенность, то и они распускаются очень быстро. Вся проблема в нас, мы же их и портим. Мы допускаем такое поведение. Они видят нас и после строгости, которая их окружала, некоторые начинают думать, что здесь можно делать, что хочешь. Мы же все люди, а человек удобопреклонен ко греху, человек со страстями. Страсти возбуждаются и выражаются в этих самых разбоях. Повторюсь, мы сами их портим.
— Очень сложно разом исправить все общество…
— Но исправить нужно. Надо порядок навести в культуре. Посмотрите, например, что наши люди культуры говорят, когда они выходят на сцену. Ведь есть среди них те, кто призывает к насилию, убийству, а мы стоим и хлопаем. Как одеваются эти люди во время своих концертов: развратно, некультурно, неприлично… Это дико, и люди, которые на это смотрят, сами становятся дикарями. Быстро, очень быстро.
Приезжие, воспитанные в более строгих правилах, видя это, негодуют. К сожалению, это недовольство они выражают отнюдь не правильными поступками, а насилием. И это более чем плохо.
Нам нужно помнить, что нравственность — одно целое и для христиан, и для мусульман, и для других религиозных конфессий.
— Но среди приехавших есть и те, что видя девушку в короткой юбке и считая это безнравственным, называя это преступлением, сами идут на жесточайшее насилие и даже террористические акты… Разве это нормально?
— Нет, это не нормально. Повторюсь, к сожалению, есть такое состояние нашей души, когда в человеке, при виде вокруг атмосферы безнравственности, возбуждаются много страстей. И эти страсти выражаются у каждого по-разному. Кто-то просто негодует, другой же так набирается этой энергией, что начинает бить, разбивать, насиловать… Они находятся в таком страстном состоянии, сами не понимая, что творят.
К сожалению, психологи не акцентируют внимание на том, что внешний вид очень сильно действует на нравственное состояние людей. Некоторые говорят недовольствующим, что просто не надо смотреть, но как не смотреть? Глаза не зажмурить. И у некоторых молодых людей начинает кипеть, в этой кипучести они совершают преступления.
Поймите, эта одежда она не наша, не русская. Это западная культура. Если мы хотим, чтобы наша страна возрождалась, нужно поднять нравственность, а она зависит от культуры, в том числе и от внешнего вида.
— Но есть же обратная сторона, в России как раз сейчас идет очень серьезная дискуссия по этому поводу: относительно очень жесткой, все скрывающей, одежды некоторых представителей приехавших сюда людей…
— Это все-таки немного другая история. Скажу так: там слишком сильно закрывают, у нас — слишком сильно открывают всё. Это крайности.
«Пошли в наступление силы ада»
— То, что сейчас происходит в Европе, например, когда на Олимпиаде во Франции буквально потоптались по христианским ценностям, многие уже называют водоразделом в истории. Это преувеличение или действительно все настолько серьезно?
— Да, это водораздел, и, на мой взгляд, один из самых серьезнейших. Многие увидели сейчас ярко Францию, но еще нужно посмотреть и на Украину. Там ведь тоже идут антихристианские движения, стремятся разрушить православие, а ведь Украина — сердце русского православия. Именно в этом сердце пошли в наступление силы ада, силы зла, чтобы уничтожить благочестие, веру, чистоту, которые там есть. Сначала создали раскол, чтобы разбросать людей, а потом начали работу по уничтожению истины.
