Свое исследование доктор исторических наук Игорь Нарский анонсировал в подкасте «Недетские голоса» в рамках проекта «Радио Наука» на Гранада ТВ. Мы обратили внимание на самые интересные моменты этого разговора.
Дерево спасшее, дерево проклятое
«Берёза совершенно точно вызывает более сильные реакции у нашего населения, чем дуб, например. Но, если мы посмотрим крестьянский фольклор, вообще крестьянскую культуру, то увидим, что берёза примерно одинаково воспринимается в разных регионах. И очень похоже отношение к ней и на территории древних славян, и там, где проживали предшественники немцев. При этом везде отношение к берёзе амбивалентное. С одной стороны, это дерево евангельское, поскольку спасло Богородицу с Иисусом Христом. А с другой стороны, это дерево проклятое, потому что на нём повесился Иуда. С одной стороны, это дерево полезное, например, для женского здоровья. С другой — вредное для мужского. Из-за последнего, например, не рекомендовалось берёзу высаживать рядом с домом — считалось, что умрёт кто-нибудь из мужчин.
Но есть важный вопрос — почему в России берёза как национальный символ прижилась, а в других странах нет. А ведь берёзы во многих местах любят, их даже украшают. В Швейцарии, Австрии, Германии, к примеру, есть целые аллеи берёзовые. Но при этом в лесах там вы берёз почти не встретите, потому что, согласно немецкой лесоводческой школе, берёза — это сорняк. Каждую весну добровольцы выходят и выпалывают, вырубают их. Когда я преподавал в Германии, спрашивал у студентов, как им берёза. Отвечают: «Очень красивое дерево». Я говорю, а можете себе представить берёзовую рощу? «Нет, это же символ бесхозяйственности». Они считают, что если берёза растёт, значит, просто люди не занимаются своими лесами.
А ведь берёза — это дерево-пионер, на месте вырубок других деревьев первой появляется именно это дерево. В его тени легко вырастают другие деревья, которые не требуют столько света — сосны, ели, вообще хвойные… Но когда они перегоняют в росте берёзу, она умирает. То есть берёза предоставляет свой кров другим деревьям, но в какой-то момент заглушается ими».
Дерево скорбящих матерей
«Вообще с берёзой и Россией сложная история. Вот мы книжку стали писать вместе с женой по причине, что не смогли окончательно договориться. У нас разные акценты в представлении о берёзе, и оба они в книге присутствуют. Жена моя следует, скорее, очень распространённой версии, что берёза была любимым деревом у нас всегда. Я же сомневался. Стал просеивать массу газет просто на ключевое слово. Смотрел, например, советскую прессу на предмет появления там слова «берёза». Теперь могу сказать, что оно массово начинает появляться только в 50-е годы прошлого века. Для сравнения в «Правде» за все тридцатые годы берёза упомянута всего 28 раз, в 50-х за год по 50, 70, 100 раз. И тут стоит отметить момент, что половина из найденного — это упоминание женского танцевального ансамбля «Берёзка», который был сформирован в 1948 году.
Я считаю, что превращение берёзы в национальный символ — это история не такая долгая и целостная, как ее ранее представляли — якобы сначала она закрепляется в фольклоре, потом в художественной литературе XIX века, а потом в Советском Союзе и далее современной России просто воспринимается прежняя традиция. Я уверен, что все было сложнее и произошло это после Великой Отечественной войны в значительной степени усилиями фронтового поколения. Именно благодаря им берёза сначала превращается в символ освобождённой страны, победившей страны. Коннотации, смыслы, которые связаны с берёзой, разрастаются. Теперь она становится не просто женским деревом, а деревом скорбящих матерей. Береза уже не просто дерево, которое высаживается на кладбище, это дерево, которое сопровождает монументы павшим бойцам Второй мировой войны везде.
Есть такое стихотворение, написанное в 60-х годах, — «Берёзу любят все». В нем, как бы говорится, что она всем подходит. Но с другой стороны, известно, что ряд советских писателей, особенно в конце 70-х — начале 80-х, отмечали, что берёза заполонила всё. Песни о берёзе, открытки, популярность Есенина, везде обязательно берёзовые рощи... Тогда вот Довлатов написал в «Заповеднике», что, по его мнению, любовь к берёзе торжествует за счёт любви к человеку. Или у Александра Гельмана в пьесе «Мы, ниже подписавшиеся» звучит, что любить Родину — это не берёзки целовать, а помогать хорошим людям, потому что они Родина. Мне кажется, что берёзе привязали образ национального, вечного символа России как раз в позднем Советском Союзе. И отчасти береза стала китчем. Когда чем-то хорошим перекармливают, это надоедает и возникает раздражение.
А в 90-е произошел спад в этом вопросе. На какое-то время берёза начинает упоминаться реже. Но длится это совсем недолго, потому что берёза очень полезна, когда говоришь о ценностях не временных и не сиюминутных, а о вечных».
От ансамбля до валютных магазинов
«На исследование феномена русской берёзы я лично вышел через ансамбль «Берёзка». Я, честно говоря, занимаясь изучением его истории, пытался понять, как и почему ансамбль в 1948 году назвали «Берёзка»? Потом задался вопросом, почему валютные магазины в 60-61-х годах тоже назвали «Берёзка». Откуда пошло? Пытался найти документы партии, правительства, в которых это объясняется, думал, может велись какие-то споры по этому поводу. Но про валютные магазины документы закрыты до сих пор, потому что тема была связана с деятельностью Министерства иностранных дел. А по поводу ансамбля «Берёзка», его участники сами много рассказывали об этом. По их словам, там не нужно было ничего выдумывать. Это как бы в воздухе висело. Я считаю, что объясняется это как раз в том, что символ родился снизу.
А в 61-м году, когда принимали решение о том, как назвать валютные магазины, ансамбль «Берёзка» уже путешествует по всему миру больше 10 лет. За границей уже все знают, что «березка» русское слово. Думаю, поэтому и магазинам его дали. Интересно, что это название не приняли для валютных магазинов другие республики. На Украине, например, они назывались «Каштан», в Средней Азии — «Чинара», в прибалтийских республиках вообще назывались без связи не с деревьями, а янтарём».
Ранее по теме: Директор «Исторички» Михаил Афанасьев: сфальсифицировать историю невозможно.
