Термин «школа» применительно к поэзии – фигура речи. Впрочем, если и есть смысл в этом сравнении, то вот он: школа – это то место, где молодые люди проживают свое детство, запоминая его навсегда. А еще точнее – это то место, где детство проживает молодых людей, оставляя по себе воспоминания, способные заменить всю дальнейшую жизнь. Тем не менее речь в нашем случае идет не о «школе», а о более широком явлении, явлении не тривиальном, имеющем более чем тридцатилетнюю историю. Имя этому явлению – современная уральская поэзия. Современная уральская поэзия, которую мы, повторюсь, произвольно назвали «Уральская поэтическая школа» (УПШ), – первая у нас в стране широкомасштабная самоорганизовавшаяся творческая корпорация, которая, игнорируя все профильные союзы как несущественные, с 80-х годов прошлого века и по сей день инициирует новые поэтические смыслы, выводя их в сферу частной культурной практики. УПШ появилась помимо государства, вопреки ему и существовала параллельно ему. И пока государство все это время позорно мутировало, УПШ – развивалась, то есть органично приращивала к уже существующему внезапно возникающее.
Надо осознавать, что литература – в первую очередь движение людей и идей и только в третью – создание художественных произведений. Идея внутри человека – это культура. Человек внутри идеи – это политика. Любой культурный феномен всегда эволюционирует, если ему позволяют его возможности, в русле возрастающей по значимости последовательности: движение – событие – знак – символ. УПШ сейчас находится на стадии знака, а точнее – культурного знака.
Процесс собирания уральских поэтов в одну поэтическую корпорацию возник сам собой, без видимых причин, не имея ни учителей, ни отцов-прародителей, ни даже теоретических посылов. Его истоки великолепны в своей неопределенности. Четыре поколения поэтов, сконцентрированные на тридцатилетней временной площадке, сжатой периметром трех городов (плюс еще двумя десятками уральских поселений), явили природу и смысл «черных дыр» провинциальной культуры, свет которых просто не может по определению выйти за пределы созданной ими реальности. Такова их сложная структура, которая заслуживает отдельного развернутого разговора.
Тем не менее история вопроса такова. В середине 80-х годов прошлого века была создана поэтическая ось Пермь – Свердловск. И у пермских, и у свердловских поэтов, связанных с местными художниками и музыкантами, было в силу этих обстоятельств много больше, чем обычно, точек соприкосновения; этим они и не преминули воспользоваться. В течение трех лет (уже к 1988 году) в уральской поэтической среде сложился высокий уровень «региональной осведомленности»: помимо знаний о столичном контексте практически каждый вменяемый представитель первого поколения УПШ безошибочно и эстетически адекватно ориентировался в парадигме смыслов, которые разрабатывались его уральскими коллегами. Первое поэтическое поколение УПШ – это Юрий Беликов, Владислав Дрожащих, Александр Гашек, Аркадий Застырец, Юрий Казарин, Виталий Кальпиди, Сандро Мокша, Антип Одов, Евгений Ройзман, Андрей Санников, Евгений Туренко, Роман Тягунов...
Особенность уральской поэтической ситуации заключалась в том, что структурная ставка была сделана на регион в целом, а не на эгоистическое соревнование мегаполисов, которое в принципе бесперспективно по причине того, что оно бесперспективно в принципе. Свердловск по числу «новых» поэтов превосходил Пермь, но зато из Перми исходили стратегические инициативы, что придавало процессу взвешенную полярность и структурную устойчивость. На первом этапе о роли Челябинска в этом движении говорить не приходится. Челябинск до 1995 года представлял собой с этой точки зрения вид «замершего зародыша». Город как бы думал вовнутрь себя, довольствуясь среднестатистическим уровнем поэтического сознания: иногда появлялись хорошие стихи, но поэтов, способных инициировать «культурологическую ситуацию» и удерживать ее в динамике, не было. Сверкнул на небосклоне Александр Гашек, начали обретать личные интонации Николай Болдырев и Нина Ягодинцева, но, чтобы это могло повлиять на общую атмосферу Челябинска, подобных явлений должно было быть не два-три-четыре, а не менее двух-трех десятков. Но уже в 1996 году Челябинск после ряда культуротворческих и поэтических инициатив превратил существующую «ось» в «треугольник», углы которого вбирали в себя не только Пермь – Екатеринбург – Челябинск, но и другие города Урала.
Если первому поколению УПШ хватило внутренних резервов, чтобы самостоятельно начать культурные интервенции в коллапсирующую социальную реальность, то для того, чтобы продолжить их во времени, наращивая при этом качество, одного поэтического «огня» явно было бы недостаточно. И тут миру была явлена частная культурная инициатива, представленная небольшой когортой людей, самоназвавшихся культуртрегерами. Культуртрегер – это не менеджер, не продюсер, не спонсор. Это частный человек, который на безвозмездной основе занимается тем, чем должна заниматься антропологическая реальность, – формировать, созидать, контролировать, сохранять. Но дело в том, что сама реальность способна только разрушать и предавать забвению: так проявляется ее инстинкт самосохранения, ибо всё человеческое ей чуждо. Культуртрегеры противостоят реальности. Их противостояние отнюдь не героично, а рутинно и в длительной перспективе – неэффективно. Тем не менее на короткий шаг, пока длится их деятельность, удается не дать унынию одержать абсолютный верх внутри художественной среды. А поскольку уныние – один из смертных грехов, то вышеописанное положение вещей приобретает масштаб грандиозный. Культуртрегер – это особая профессия. Культуртрегер – это созидатель пространств; это человек, имеющий свою стратегию, свою тактику, как культуротворческую, так и экономическую. Вот три правила эффективного культуртрегерства: а) очень хотеть сделать что-то в культуре; б) не пытаться на этом заработать; в) потратить на это часть жизни (не времени, а именно жизни). Культуртрегерство – это длительный процесс. Вне длительности он теряет смысл: тут важна не высота полета, а его продолжительность. Главная же особенность культуртрегерских инициатив в рамках УПШ – это их поколенческая преемственность. Именно она образовала со временем непрерывную «культуртрегерскую» инфраструктуру. И именно эта инфраструктура, в создании которой особую роль играли В.Абашев, Ю.Беликов, В.Кальпиди, Е.Касимов, Ю.Казарин, Е.Туренко, А.Петрушкин, О.Синицын, АСанников... помогла появиться и практически безболезненно реализоваться второму и третьему поколениям поэтов УПШ. Хочется подчеркнуть, что данное положение дел – уникально и в русской поэтической культуре не имеет сравнимых по значимости прецедентов. Хочу подчеркнуть, что речь не идет о том, что современная уральская поэзия – это тридцать первоклассных поэтов и примерно столько же молодых авторов, вскорости готовых встать рядом с ними. Это очевидно. Речь идет о том, что эти люди живут на Урале и не собираются никуда уезжать и что подобная концентрация поэтического потенциала не может не генерировать особый культурный фон, значимость которого еще предстоит изучить и оценить.
Так вот все вышеописанное и представляет предмет книги «Энциклопедия. Уральская поэтическая школа». Книга беспрецедентна своим подходом к подаче материала (она создана самими участниками литературного процесса, а не сторонними наблюдателями), агрессивной концептуальностью, многофункциональной аналитикой, богатейшим фотоархивом. По сути, это новый вид энциклопедического издания, который создатели называют «информационным арт-объектом». «Энциклопедия» на сегодня венчает процесс документирования современной поэзии Урала, начатый не менее уникальным трехтомным проектом «Антология современной уральской поэзии».
Челябинская презентация пройдет по особому лаконичному и динамичному сценарию, в котором не останется места официально-пустым речам и формальным поздравлениям; основное внимание будет уделено поэзии. Зрители познакомятся с поэтическим видеоартом Уральской поэтической школы, получат уникальную возможность приобрести издание «Энциклопедии» (на наших глазах становящееся библиографической редкостью), а также архивные издания УПШ и книги уральских поэтов. Также на сцене Камерного театра пройдут мультимедийные чтения, в которых примут участие Вадим Балабан (Троицк), Сергей Ивкин (Екатеринбург), Александр Петрушкин (Кыштым), Наталья Санникова (Каменск-Уральский) Ирина Аргутина, Евгения Изварина (Екатеринбург), Олег Павлов (Еманжелинск), Янис Грантс, Виталий Кальпиди, Елена Оболикшта, Константин Рубинский, Александр Самойлов и другие.
Ощутимые сдвиги в жизни вообще и в культуре в частности может породить только сумма судеб (не биографий, а судеб) людей, решивших двигаться в направлении, о котором они в начале пути даже не имеют понятия. У любого пути (не дороги, а пути) есть одна особенность, о которой надо помнить: в самом начале пути наиважнейшим является то, куда он ведет, ближе к середине – кто идет по этому пути, а в конце – кого эти кто-то ведут за собой. «Энциклопедия» отвечает на эти вопросы избыточно точно.
