Археологи продолжили изучение поселения эпохи бронзы Лисьи горы I и расположенного неподалеку от него одноименного менгира. Им удалось уточнить план древнего поселения и составить новое описание памятника. На северной окраине поселения археологи заложили шурф площадью 5,25 квадратных метра, где и была открыта могильная яма с тремя погребениями – одним взрослым и двумя детскими.
Ученые предположили, что под менгиром была захоронена женщина, умершая вскоре после рождения у нее двух близнецов. Вероятно, именно неудачное появление на свет двух детей стало причиной их кончины. Установлено, что незадолго до смерти у женщины была сломана носовая кость, то есть ее могли сильно избить.
Тут бы и провести археолого-криминологическое расследование… Но кандидат философских наук, археолог Федор ПЕТРОВ сразу отметил, что причиной травмы, которую перенесла женщина, мог быть какой-то бытовой конфликт (например, лошадь лягнула), и вовсе не было никакого убийства; в любом случае эти переломы костей лица – не причина смерти… Но обо всем по порядку.
– Федор Николаевич, все исторические находки, обнаруженные во время этой «разведки» и раскопок на Лисьих горах, вы передали в заповедник «Аркаим», а где сейчас находятся скелеты, обнаруженные под менгиром? Каковы условия их хранения?
– Собранная коллекция, состоящая из 22-х артефактов, действительно сдана в постоянное пользование в Музей природы и человека, который расположен в заповеднике «Аркаим». Один из древних браслетов, склееных моей коллегой Еленой Куприяновой, лежит в экспозиции музея. Лет десять назад я надел браслет на руку женского скелета, который там представляет погребение эпохи поздней бронзы... А сами костяки сейчас хранятся в Самарском государственном педагогическом университете у антрополога Александра Хохлова, которому я передавал их для определения. В каких условиях хранятся? Наверное, в деревянном лотке в шкафу или на стеллаже, как они и у меня хранились до передачи ему. Собственно, там не так много костей: от детских скелетов почти ничего не осталось, сохранились только раздавленные черепа, а ноги женщины мы не смогли достать из-под менгира – для этого пришлось бы убирать менгир, а этого делать не хотелось по многим причинам.
– Кто-нибудь из экспертов-криминалистов осматривал обнаруженные костяки? Вообще была идея показать их криминалисту?
– Нет, никто из криминалистов их не осматривал. Даже идеи такой не было. Археологи очень редко обращаются к таким специалистам, потому что наши эксперты ничуть не хуже и более правильно подготовлены для решения именно наших задач. В данном случае таким экспертом является Александр Хохлов – специалист мирового уровня. Александр Александрович отправил мне свои выводы по электронной почте. Могу процитировать их: «…Женщина, скелет которой был обнаружен в могильной яме, умерла в возрасте от 25 до 35 лет. На пяти поясничных узлах погребенной присутствуют узлы Шмореля, свидетельствующие о хрящевой грыже. Также отсутствует несколько зубов вследствие пародонтоза. Незадолго до смерти была сломана нижняя треть левой носовой кости». Скелеты соседних погребений принадлежат новорожденным детям приблизительно одного возраста, возможно, близнецам. По мнению Александра Александровича, если это дети погребенной рядом женщины, можно предполагать поздние и тяжелые роды, следствием которых и был пародонтоз.
– Есть ли у вас своя версия появления этих захоронений?
– Здесь слишком мало данных для выяснения каких-то подробностей, а многие археологи не склонны к фантазированию. Я, например, склонен, как и Геннадий Борисович Зданович. Только я не принимаю свои фантазии настолько всерьез, как он. Мои фантазии по поводу этого погребения воплотились в рассказе «Последняя женщина Аркаима», который был опубликован в аркаимском литературно-художественном сборнике «Степная дорога» в 2007 году. Но, повторюсь, это именно фантазия. Впрочем, одна из моих хороших знакомых из Аркаима после прочтения этого рассказа плакала, очень расчувствовалась… Археологи же, знакомившиеся с материалами (а я представлял их на большой конференции и подробно публиковал в одном из научных сборников) соглашались с тем, что необычность данного погребения наиболее вероятно связана именно с близнецами.
– Речь идет о каком-то особом культе близнецов?
– Культ близнецов – универсальный для многих древних культур, он основан на особом отношении к близнецам. Как правило, в древности считали, что близнецы – это послание богов или духов (как вариант – злых духов; у древних было представление и о том, что один из близнецов послан богами, а другой – злыми духами). В бронзовом веке было особое отношение к близнецам и вообще к парности. На эту тему есть хорошая статья «Близнечные мифы» у Вячеслава Иванова в энциклопедии «Мифы народов мира».
– Федор Николаевич, черепа новорожденных в захоронении были раздавлены. Удалось ли определить, при жизни это произошло или после их смерти?
– Однозначно: детские черепа раздавлены после смерти, раздавлены землей. Кости новорожденных младенцев очень маленькие и хрупкие, и иначе просто быть не могло.
– Расположение костяков в погребении под менгиром чем-нибудь отличалось от обычного расположения той эпохи?
– Поза женщины была абсолютно стандартной. Женщина лежала на левом боку, скорченно, головой на север – северо-восток; кисти рук оказались перед лицом, а это просто классика для срубной археологической культуры, к которой и относится погребение. Новорожденные же лежали совершенно нестандартно: у живота женщины, лицом друг к другу. Скорченно или нет располагались трупики, понять невозможно: от косточек скелетов почти ничего не осталось, только кусочки черепов. Такое положение тел совершенно необычно, я не встречал ни одного подобного случая. В степных культурах эпохи бронзы детей всегда хоронили в отдельных небольших могильных ямках; часто ставили с ними в голове или в ногах керамический горшочек с напутственной пищей… В срубно-алакульское время встречаются парные погребения, но это всегда погребения взрослых людей, мужчин и женщин. Обычно в могилах их располагали лицом друг к другу. В синташтинской культуре (к которой относится и поселение Аркаим — В.В.), более ранней, чем срубная, обычно в центре курганов присутствуют коллективные захоронения – несколько взрослых человек погребены в большой яме. Но ничего подобного этому погребению женщины с двумя детьми я не знаю. Это уникальное захоронение.
– Часто встречаются человеческие погребения на мегалитических объектах?
– Редко, а такие, как это – единственный случай… Под Черкасинским менгиром, который копали Елена Куприянова и Дмитрий Зданович, были обнаружены остатки трупосожжения (кремации). Археологи обнаружили горстку человеческих косточек без специально оформленного погребения. При раскопках Симбирской аллеи менгиров Ильей Любчанским тоже были найдены остатки трупосожжения. И это, собственно, все – других случаев я не помню.
– Федор Николаевич, вам часто в археологической практике приходится иметь дело с человеческими останками?
– Довольно часто. Вообще-то я «поселенщик» (специализируюсь на раскопках древних поселений) и погребения копаю редко или, как это произошло на Лисьих горах, случайно. Мы никак не ожидали там такого – весь опыт раскопок менгиров говорил, что такого не бывает. Но в молодости участвовал в раскопках многих могильников, да и сейчас иногда принимаю участие.
– Чем примечательно поселение Лисьи горы в отличие от подобных объектов поздней бронзы?
– Ничем особенным не примечательно. Крупное, долговременное, типичное поселение той эпохи. Входящее в комплекс из трех близко расположенных поселений, что, впрочем, тоже абсолютно типично. И даже число три типично: в Аркаимской долине есть еще три такие тройки поселений эпохи поздней бронзы.
– Что-нибудь необычное было обнаружено в сосудах и костях ритуальных животных, найденных в захоронении на Лисьих горах?
– Среди находок были кости бараньей ноги. А баранья нога – стандартный вариант погребальной пищи у «срубников». Кроме того, нами были подняты из гумуса два типично срубных, весьма грубых и не очень качественных керамических горшка… У погребенной женщины было два совершенно стандартных простеньких бронзовых браслета. Правда, оба они были надеты на ее правую руку – это не совсем обычно. И вообще «срубники» редко клали в могилы к своим усопшим изделия из бронзы. У «срубников» погребения были крайне аскетические… Маленькие пастовые бусинки, которые мы собрали у черепа женщины, – тоже редкая для срубной культуры находка, но не уникальная… В целом, если брать только погребение женщины, без детей и без менгира, оно окажется совершенно стандартным, но при этом довольно богатым.
