Жили они в небольшой деревушке под Саранском, хозяйство вели дружно. Хозяин требовал хорошей работы, но и платил за нее щедро. Но пришла беда, которую не ждали, семья попала под раскулачивание за то, что хозяин, отец Татьяны, Федор спрятал три мешка зерна.
Дорога была дальняя и нелегкая, не добравшись до места назначения, Николай и Татьяна задумали сбежать. Они были уже взрослыми, ему было 20 лет, ей - 17. Они решили, что будут жить самостоятельной жизнью, а родители Татьяны пусть заботятся о младших шестерых ребятишках.
Поселились в небольшой деревушке в Читинской области, вступили в колхоз, деваться было некуда, ведь нужен был жилой угол, работа, деньги. Через два года сыграли свадьбу, чтоб люди не смотрели косо, что молодые люди живут вне брака.
Вскоре, а именно в 1934 году, Николай узнал, что набирают добровольцев для работы на вновь открытом угольном месторождении где-то под Челябинском. Думать долго не стали, собрали свое скудное имущество и приехали на Еманжелинские копи. Николай устроился на шахту. Татьяна хлопотала по хозяйству. Долгое время у них не было детей, но в 1940 году родился первенец, назвали Алексеем. И все бы ничего. Но наступил роковой 1941-й.
Николай Никонорович увидел товарный вагон, в котором их увозили на фронт. Защищать Родину. Так из шахтерского забоя Николай Никонорович Пиксаев попал на войну. Был он обыкновенным рядовым - пехотинцем. Воевал под Москвой, под Сталинградом, потом на Украине, дошел до Польши…
Вдруг в череду воспоминаний ворвался детский смех, он приоткрыл глаза, напротив в песочнице играли дети. Он улыбнулся, посмотрел на солнце, яркое, мирное, голубое небо, глаза сами закрылись вновь.
Он увидел себя бравым солдатом. Вспомнил, как однажды на Украине готовились к бою и командир вдруг принес патефон, включил так горячо любимую всеми «Катюшу», налил «боевые сто грамм» и приказал отдыхать и веселиться, как следует. А потом был бой…
Ему привиделись боевые товарищи, как страшно, как горько было терять друзей. Как хотелось забыть боль, кровь, пулеметные очереди. Согревала мысль о том, что дома ждет семья, что ради жены и сына надо идти в бой и защищать их покой.
Он помнил каждую строчку писем, которые получал от жены Татьяны. И думал о победе, прижимая к груди фотокарточку семьи, сделанную за пару месяцев до войны.
А потом воспоминания перенесли его в апрель 1945-го... Когда начался штурм Берлина, батальон, в котором служил Николай, отправили на Дальний Восток на помощь Квантунской армии. Там он и получил свою контузию и попал в госпиталь, где лечился два месяца и был демобилизован домой.
Он ехал в душном поезде до Челябинска, пахло лекарствами, так как в поезде были раненые. Среди бывших солдат царило волнение и веселье. На груди Николая награды, он решил, что попросит детей, когда будет умирать, его медали и ордена похоронить вместе с ним. В те времена люди редко обращались к богу, но он знал, что попросить. Он хотел еще детей: дочь и сына, а может даже двух.
Он вспомнил встречу с Татьяной, после долгих четырех лет разлуки. Она изменилась, взгляд стал суровее, лицо осунулось, появились морщинки, а по щеке катились слезы. Он обнял и крепко поцеловал её. Навстречу выбежал малец, сын Алешка - большой какой стал! Вспомнил, как радость и счастье переполняли душу. "Я вернулся. Я дома…"
Потом вновь начались трудовые будни. Николай Никонорович пошел на шахту «Восточная» рабочим очистного забоя.
Он не ошибся, после войны у них с Татьяной родились еще дочь Надежда, он решил назвать её так, потому что очень надеялся вернуться живым с войны, и три сына: Сергей, Анатолий, и Владимир. Все сыновья пошли по стопам отца в шахтеры, что было вполне логичным, ведь Еманжелинск - шахтерский город.
Он открыл глаза. В парке было много народа. Шум, песни, веселье. Праздник. День Победы.
Надо бы навестить детей и внуков, подумал он, подарить гостинцы. Николай Никонорович медленно пошел по тротуару к дому…
Я никогда не видела своего прадеда Николая, знаю о его судьбе из рассказов дедушки и мамы.
Мама говорила, что он был очень добрым и щедрым человеком, любил своих детей и внуков.Умер от старости и болезни в преклонном возрасте.
Его фамилия и имя есть в списках на стене памяти на нашем мемориале у Вечного огня.
Если бы сейчас прадед Николай был жив, я бы обязательно сказала ему слова благодарности за то, что сегодня я живу на этом свете, что любуюсь ярким весенним солнцем, учусь, общаюсь. За то, что у меня всё есть и я не знаю тягот и лишений военного времени.
В нашей семье есть и другие участники той далекой и страшной войны, это прапрадед Петр Федорович Дюрягин, это прабабушка Александра Фадеевна Одинцова, которая во время войны была такой, как я сейчас и жила на оккупированной территории Брянской области.
Я и мои близкие помним всех, кто отдал жизнь на полях сражений. Когда-нибудь я приведу к стене памяти своих детей, чтобы возложить цветы к плите с фамилией моего прадеда. И они буду гордиться тем, что он был хорошим солдатом и добрым человеком. Спасибо.
