Откуда пошел этот культ и существовал ли он в принципе в каменном веке, как связан пещерный медведь с драконами и кто придумал олицетворять Россию с этим грозным зверем, в свежем выпуске подкаста «Говорящие», выходящего в рамках проекта «Радио Наука» на Гранада ТВ, рассказал доктор исторических наук, руководитель Южно-Уральской археологической экспедиции МГУ Владислав Житенёв.
Медведя съел и возродил
— А был ли культ медведя в принципе, или это все уловки современных маркетологов, эксплуатирующих красивый образ?
— Думаю, мы поддержим эту идею и тем поможем современным маркетологам. Конечно, культ медведя существовал. Сейчас мы, наверное, это назвали бы символическим поведением, связанным с медведем, или в широком смысле этого слова зоолатрией. Но понятно, что сегодняшние представления об этом примерно такие же вульгарные, как в свое время наше понимание марксизма.
История это древняя. Еще у неандертальцев, в этом сейчас уверены ученые, культ медведя существовал. Более того мы видим даже более широкий набор животных, к которым человек испытывал особые чувства в глубокой древности.
— Эти особые чувства в чем выражались? На этих животных, конкретно медведя, нельзя было охотиться?
— Нет, это не табу на добычу зверя. Мы привыкли, что в более поздние времена были подобные запреты — ты поклоняешься какому-то животному и не добываешь его. Здесь же зверя добывали, при этом ему поклонялись. И в этот момент стоит вспомнить наши северные народы и их медвежьи праздники, в рамках которых медведя, безусловно, добывали, а иногда даже специально выращивали, а потом особым способом умерщвляли. Далее не просто ели, а разделяли тушу по частям — кому-то можно было есть голову, какие-то другие части туши, а кому-то нет. В конце случался очень важный момент — собирались все кости съеденного животного и относились в специальные амбары. При этом постоянно — со времени добычи до момента оставления костей в амбаре — перед медведем извинялись, говоря, что это не они его добыли, а кто-то другой из какого-то чужого народа (хотя порой с момента охоты проходило каких-то три минуты). Виноват кто угодно, только не мы. Мы же просто, якобы, увидели что тебя — медведя — добыли, поэтому сейчас торжественно съедим и бережно с твоими костями поступим, потому что хотим, чтобы появились новые медведи, чтобы они не иссякли на той территории, на которой охотимся.
— Если не ошибаюсь, считалось, что если кости медведя особым образом захоронить, они снова превращаются в живого зверя?
— Именно, медведь в таком случае возвращается. Это все было еще этнографами описано в XIX веке, а археологи уже в XX веке зафиксировали в пещерах Швейцарии, что неандертальцы сооружали специальные каменные ящики, в которых оставляли голову и лапы медведя. Потом ученые начали находить другие подтверждения особого отношения к зверю.
Были ли добрыми древние люди
— Но ведь, насколько известно, идею существования культа медведя серьезно критиковали и чуть ли не отменяли…
— Да, в послевоенное время возобладала другая точка зрения, которая, на мой взгляд, была связана не столько с наукой, не столько с археологией, сколько с развитием общественных представлений о том, что охотиться плохо. Я бы сказал, что в основе этого была та самая «зеленая повестка».
— То есть это западная история с неприятием культа медведя?
— Изначально западная. Она очень медленно приходила в отечественную науку. Дошло до того, что к середине 70-х годов прошлого века западные специалисты стали считать, что охотится на такого серьезного зверя как медведь очень сложно, вряд ли древний человек способен был это делать. Мне кажется, что просто многие археологи стали слишком городскими жителями, которым тяжело представить себе, как это происходит на самом деле.
С другой стороны возникли идеалистические представления о людях эпохи палеолита. Якобы они просто не могли быть такими злыми и коварными как современные люди, любили природу и питались, лишь собирая ягоды.
Надо отдать должное ученым, несмотря на то, что эта точка зрения плотно въелась в кровь и плоть представлений о древнем человеке, и в какой-то момент даже стало неприличным в науке просто говорить о культе медведя в эпоху палеолита, по мере накопления информации отношение к этому вопросу изменилось. Уже к нулевым годам этого века появились обобщающие работы, которые доказывали, что к медведям и их черепам было особое отношение. И совсем недавно полностью прорвало молчаливую завесу этой темы.
— Ранее в своих выступлениях вы подчеркивали, что нельзя напрямую переносить наши этнографические наблюдения на представления о людях каменного времени, что мы в принципе не знаем, о чем они думали, какой образ мира у них существовал. А сейчас, говоря о культе медведя, вдруг трактуете их поведение через наши знания о северных народах. С чего ученые решили, что неандертальцы, последующие за ними древние люди относились к медведю по-особому, а не складировали кости после еды, чтобы просто убраться в своей пещерной «квартире»?
— На самом деле данные по северным народам ученые используют с большой осторожностью. Но сейчас все же есть некоторые основания говорить о том, что возможно что-то и сохранилось из прежних представлений у некоторых северных народов, которые ведут свою популяционную историю как минимум с конца верхнего палеолита. Нужно учиться отсекать то, что пришло к ним за последние 10-12 тысяч лет в результате культурной трансформации, находить, где действительно лежит основа тех или иных представлений.
Тому, что это не просто уборка костей после еды, чтобы они не пахли, есть археологические доказательства. Существуют разные зоны обитания на памятнике, также как есть они сегодня в наших квартирах. Есть зона, в которой мы храним мусорное ведро, которое регулярно выносим. Палеолитический человек поступал ровно также, археологи способны это отследить, скажем, по просыпанным дорожкам, которые остаются при выносе этого мусора. Есть зоны, где древний человек спит, места, где он ест, где работает (изготавливает какие-то орудия, обрабатывает шкуры)… А, если стоянка широко раскопана, мы видим, что существует зона, которую сейчас бы назвали «красный угол». В ней особые сочетания предметов, наблюдается изолированность от бытовой, спальной зон, это нам подсказывает, что там происходили какие-то не утилитарные события.
Кроме того человек регулярно использовал краску для того, чтобы выделить цветом те объекты, которые ему интересны. И мы видим в частности в Челябинской области, в Сакияз-Тамакском пещерном комплексе на реке Ай, что были практики окрашивания черепов пещерных медведей. Они имеют аналогии в других местах, так поступали древние люди с черепами медведей вплоть до территорий Франции и Бельгии.
От драконов до России
— Правда ли, что пещерные медведи не только почитались древними людьми, но и оказали внимание на сказки и мифы той же средневековой Европы?
— Пещерные медведи послужили одним из прообразов драконов в Раннее Средневековье. Если мы посмотрим самые известные места в Европе с точки зрения количества найденных там костей пещерных медведей, увидим, что в их названиях всегда присутствует корень, связанный с драконами. Эти огромные черепа и завалы костей люди включали в свои мифы о жизни, поведении драконов. Это объяснимо, потому что черепа пещерных медведей могут быть очень большими, при этом на известных людям бурых медведей они не похожи, у них очень крутой лоб.
— Если вынырнуть из глубокой древности и средневековья к нам поближе. То, что наша страна в мире ассоциируется с медведем, как-то связано с культом этого зверя?
— На мой взгляд, это в определенной степени забавная история. Если мы посмотрим на символы разных европейских городов, то увидим огромное количество геральдических медведей. Это очень распространенный образ далеко не только в России.
Конечно, у славян медведь занимал особое место в мировоззрении. А уже в Новое время Россию, население нашей страны с медведем начали сравнивать зарубежные путешественники, которые давали не всегда лицеприятные характеристики нашим землям и людям. Как правило, это был политический заказ того времени. И сейчас пропаганда работает, и тогда она работала. Вероятно, с помощью медведя они пытались расчеловечить образ нашего народа, сравнив его с чем-то большим, ужасным и варварским. И произошло наложение нашего отечественного отношения к медведю из сказок и остатков мифов на взгляд со стороны. И получилось очень удачненько и совсем для нас не обидно. Да и вообще мы мед любим.
