Небоскребы для нас не панацея
— Как далеко «архитектурная» власть города смотрит в будущее, на сколько лет вперед вы видите Челябинск?
— Я не вижу конца линии горизонта, которая удаляется по мере приближения (улыбается). На самом деле мы предусмотрели развитие Челябинска до 2041 года. Это закреплено документально. Наш генеральный план развития города утвержден до 41-го года, наша стратегия развития — до 2035 года. Генплан — это, по сути, наша стратегия пространственного развития. Мы для себя, посмотрев на такую перспективу, поняли одно — город дошел до своих границ до окончания этого периода. То есть мы больше не прирезаем новые территории, так как внутри резервов у Челябинска достаточно. У нас минимум 17 миллионов квадратных метров градостроительного потенциала, которые могут «включиться» до 2041 года.
Первая задача — повышение плотности и эффективности Челябинска. С учетом этого многие территории поменяют свой облик. И мы должны в этой долгой перспективе решить, как мы будем формировать новый образ объектов. Мы должны понять, какая картинка будет складываться у жителей, когда они будут представлять Челябинск будущего. Например, сегодня, если спросить старшее поколение об их представлении города, то мы увидим в ответах «открытки» Челябинска с видами центра — как правило, здания из советского наследия. Потому, что на сегодня это действительно «открыточные» виды. А вот создать новые «открыточные» виды Челябинска является уже нашей задачей.
— Если, как вы говорите, город не будет прирастать новыми землями, означает ли это, что Челябинск начнет стремительно расти вверх?
— Исходя из нашей концепции, где-то Челябинск действительно начнет расти вверх. Но с другой стороны есть и другой тренд, причем характерный не только для нашего города. Ведь с точки зрения комфорта человека, его понимание качественного жилья отнюдь не всегда выступает за небоскребы или точнее оно вообще не за них. Широта России никогда не делала небоскребы нашей панацеей. Там, где они сегодня у нас создаются, они выполняют в первую очередь функцию доминант — вертикальных ориентиров в городе.
У Челябинска очень интересный рельеф. Есть свои холмы, свои точки, где изначально генеральным планом разрабатывалась сеть высотных объектов, которые как бы ведут человека по городу («вот тебе туда, а тебе туда…»), помогая человеку в нем ориентироваться. А это тоже часть городского комфорта, когда ты по нему ходишь и понимаешь, куда тебе надо двигаться. Поэтому нужно понимать, в Челябинске высотки могут возникать и мы за них, но только, когда они возникают в городе обосновано. Большое количество высоток, построенных рядом друг с другом, на мой взгляд, не имеет смысла хотя бы из-за отсутствия гармонии. Они на сегодняшний момент «держат» перекрестки, вставая на углах городских кварталов, либо формируют красивую ширму для города. Например, в свое время звучала идея от одной из команд архитекторов из Нидерландов создать на левом берегу реки Миасс со стороны цирка архитектурный комплекс высоток Челябинск-сити по аналогии с Москвой-сити. Учитывая, что на правом берегу реки находится историческая часть города с очень спокойной этажностью, эта идея показалась многим интересной. Ведь, перешагивая реку из старого города, мы попадаем в совершенно другой мегаполис, с современной архитектурой, и почему бы не создать там такую высотную точку притяжения. Мне кажется, это могло быть одним из вариантов появления нового «открыточного» вида в Челябинске.
Районам нужны артефакты
— Челябинцы часто обращают внимание, когда заводят речь об архитектуре города, что у нас достаточно безликая современная жилая застройка. Понятно, что здесь во многом определяющим является экономический фактор, многоквартирные дома создаются поточным методом, чтобы обеспечить их ценовую доступность. Есть ли возможность в этом вопросе что-то изменить?
— Конечно, город заинтересован в появлении интересных архитектурных решений. Мы стараемся работать с инвесторами, которые только проектируют свои объекты, чтобы они предлагали что-то нетривиальное. В первую очередь, об этом идет речь при проектировании коммерческих объектов, тех же торговых центров. С жилыми комплексами, полностью соглашусь, вопрос лежит, прежде всего, в экономической плоскости. Тем не менее, мы сейчас готовимся сформулировать ряд задач, чтобы добавить в нашу жилую застройку (даже панельного типа) локальную идентичность. Возможно, это получится сделать с помощью цветовых решений, с помощью городской среды, формирующейся вокруг домов.
— На сегодня Челябинск состоит из семи районов. Не хотелось бы вам, чтобы каждый район в мегаполисе имел какое-то свое архитектурное решение? Пусть будет определенный общечелябинский стержень, но в то же время заходишь в Калининский район и сразу понимаешь, что это Калининский район, Курчатовский — это Курчатовский, Ленинский — это Ленинский…
— Вот сейчас этим вы в мое сердечко попали. На самом деле это наша глобальная задача на несколько лет вперед. В первую очередь нам нужно сформулировать эти различия. Наши районы, которые строились и создавались в предвоенное и послевоенное время, имеют свою локальную идентичность. В новых территориях за гонкой квадратных метров, конечно, потеряно стремление к архитектурным особенностям, человечности. Но, чтобы в это направление двинуться, нам нужно создать план.
— Но ведь для достижения идентичности мало плана, нужна и какая-то особая философия для каждой территории. Как ее нащупать в спальных районах, территориях без особой громкой истории?
— Можно работать с внешней атрибутикой, а можно работать над самим образом. Мы только в прошлом году начали думать над образом, брендом всего города Челябинска. При обсуждении этого вопроса мы четко видим запрос жителей на то, что каждый район в городе хочет отличаться. При этом давайте признаем, что уникальная особенность и у этих новых районов есть. Она может не нравиться, но она есть. Мы точно отличим Северок от того же Ленинского района, нельзя игнорировать то, что он другой. Поэтому работа будет уже не на пустом месте.
Можно, например, «включать» такие истории, какие появились несколько лет назад в микрорайоне «Академ», где был проведен конкурс муралов, и что значительно изменило облик этой части города. Мы можем создавать эти смыслы, если даже не получилось заложить их в территории изначально. И тут важно, как воспримут сами жители районов эти смыслы, символы, а это продвинуть не так просто, как кажется. Те же жители домов, которые сегодня украшают муралы, первоначально был отнюдь не в восторге от этой идеи, убедить их было достаточно нервной историей. А сегодня большинство из них гордятся, что их дома украшены таким образом.
— Украшение фасадов домов — это хорошо. Но когда проектировались старые части города, в них всегда закладывались такие доминанты как скульптуры. Со временем они становились символами территорий. Почему в новых районах не возникает серьезных монументов?
— При советской власти существовала определенная идеология, которая просто не позволяла создание района без неких монументальных идеологических символов. Не мог ты тогда заложить площадь и не запланировать на ней, например, появление памятника Ленину. Иначе партбилет на стол и до свидания. Сегодня мы считаем, что каждая скульптурная композиция — это возможность завести благоустройство на территорию и создать там новый смысл. Так что мы поддерживаем появление таких «артефактов» в новых районах.
У нас сегодня достаточно много в работе обращений по скульптурам. Но вот в чем проблема — инициативные группы, как правило, хотят появление своих памятников только в центре города. Все хотят на Кировке, вы даже не представляете, какое давление мы испытываем каждый раз по этому поводу, скольким людям мы отказываем… Просто в какой-то момент мы закрепили, что все, баста, Кировка закрыта для новых скульптур, иначе там скоро уже людям ходить будет негде. Поэтому мы сейчас всячески стараемся убедить тех, кто приходит с идеей установки памятников, что развитие города идет сейчас в новые районы, туда двигается благоустройство. Бульвары появляются по Комсомольскому проспекту, преображается проспект Победы, благоустраивается район Чурилово… Многие из элементов этого благоустройства как будто просят появления таких смыслов, как скульптура. Сейчас мы пытаемся, условно говоря, «продать» эту территорию неравнодушным гражданам, которые желают создавать для Челябинска новые памятники. Но ломка мировоззрения относительно точек притяжения города очень непростая задача.
