В новом эпизоде подкаста «Так культурно» о феномене научно-популярного кино рассуждают философ и социолог Андрей Лавров и журналист Андрей Трушников.
Ведущая Наталья Малышкина: Можем ли мы их отнести к одному жанру научно-популярные фильмы и документальные фильмы?
АЛ: Это как сравнить зелёное и круглое. Потому что документалистика шире, это метод съемки. А научпоп – жанр. В него может войти и документальным, и художественным способом снятое кино.
НМ: Чем отличается нынешний научпоп от советского?
АТ: Научпоп, естественно, отличается, потому что он идёт следом за наукой. Но мне больше интересен вопрос, какова роль государства в запуске такого рода продуктов? На мой взгляд, например, в 60-е годы в Советском Союзе государство спровоцировало популярность научпопа. Хотя бы тем, что отправило человека в космос. А в девяностые, восьмидесятые годы, мне кажется, государство очень сильно не хотело какого-то научпопа, например, в гуманитарной плоскости, а общество, наоборот, туда выстрелило. Мы помним прямо массовое увлечение историческими науками.
АЛ: У меня большие претензии к Ленину и большевикам. Но главное, что они реально сделали – за 10 лет ликвидировали безграмотность и делалось это методиками научпопа, прежде всего. Шестидесятые годы – взлёт, связанный с массовым студенчеством. Помните фильмы про Шурика? Вот новое поколение, это взлёт, научпопа, шестидесятники, авторская песня. Все остальное понятно. Если говорить о конце восьмидесятых, девяностых годах, об этом переломе, то в период шатаний, социальных потрясений, естественно, совершенное шатание в умах. Возникают и экстрасенсы, и переосмысление картины мира.
НМ: Наука и научпоп, должны ли подвергаться цензуре со стороны автора или государства?
АЛ: Если государство претендует на контроль над мировоззрением своих граждан, оно будет вводить в той или иной форме цензуру. Если оно принципиально не претендует, когда говорили, «у нас нет идеологии», помним? Все - тогда оно не цензурует. Это не значит, что не цензурирует кто-то другой, но это цензурируют отдельные группы, которые между собой борются. Это одна корпорация, другая корпорация.
АТ: Если мы говорим конкретно о научпопе, цензура, на мой взгляд, должна в первую очередь быть не с точки зрения государства, а с точки зрения научного сообщества. Иначе мы получаем не научпоп, а лженауку.
НМ: Для кого больше нужен нынешний научпоп? Для представителей науки, либо все-таки для обширной аудитории?
АЛ: Первая главная аудитория научпопа – это, естественно, подростки. Мы все воспитаны на книжках про ученых. Вторая аудитория – коллеги из смежных сфер, люди с научным или высшим образованием. Техническое и гуманитарное мышление не всегда пересекаются. Я не буду слушать тяжеловесные лекции, по смежной специальности, но готов слушать научпоп. Ну и, наверное, есть самый широкий круг потребителя.
АТ: В области подросткового научпопа в стране полнейший провал! При том, что есть книги, подкасты, аудио-стримы. Но они сделаны в формате, ориентирующемся на клиповое сознание. Однако, люди, производящие эти продукты, не видят, что клиповое сознание уже отменили как таковое. Они не знают о том, что у новых поколений куда более сложное сознание и работать с ними надо по-другому. И вот здесь очень большая проблема.
АЛ: У меня два сына, 22 и 12 лет. Старший слушает постоянно научпоп по самым разным темам, причём и технический, и гуманитарный.
АТ: Ошибка педагогического сообщества в том, что научпоп, делающийся для детей направлен на то, чтобы ребёнок взял и написал какой-то доклад, и всё. А не на проявление интереса. И вот с этим надо что-то делать. Наверное, нужен заказ уже и не только государственного, но и научного сообщества. И не просто заказ, но ещё и методику от науки какую-нибудь.
АЛ: А нет этой методики! Преподавание предметов в вузе – это научпоп. Есть преподаватель, который ориентирует на то, чтобы студент написал доклад, и даёт только это. А есть преподаватель, который перед ним пляшет, простите меня, пытается понять, а что они-то смотрели? У него отдельная штучная штуковина. Кто у нас с детьми-беспризорниками занимался? Советский наш Макаренко! Вот его школа работала, он воспитал кучу прекрасных людей. Но прошло 100 лет, и никто из его учеников не смог повторить учителя. Ни один! Это штучные вещи, понимаете? И научпоп это штучно, как искусство, как коммуникации, как актёрство, как что угодно.
НМ: Есть ли запрос у самого научного сообщества для того, чтобы другие люди создавали научпоп?
АТ: Мы недавно сняли документальный сериал «Пещера». Нам было боязно, потому что на всем Урале нет специалистов по палеолиту, по каменному веку. А они нам очень были нужны! Мы понимали, что эти все специалисты сидят в Москве, может, в Екатеринбурге или Новосибирске. Нужна им эта история или нет? Но когда мы к ним обратились, откликнулись прямо все прямо все! Из чего я делаю вывод, что научному сообществу (а это серьёзные учёные!) есть что сказать, и они хотят это сказать, они хотят донести. Это профессура с мировыми именами, входящие в Российскую Академию наук, то есть это крутые учёные, они все откликаются!
НМ: Скажите мне, пожалуйста, а как делать востребованный научпоп? Есть какие-то рецепты?
АТ: Я думаю, у каждого есть какие-то свои рецепты. Когда ты делаешь любой продукт, и неважно, научно-популярный, любой, ты должен точно понимать свою аудиторию. Не просто по возрасту, но и по полу, по социальному положению, где они тусят, что они слушают, о чем они говорят.
НМ: Так мы приходим к выводу о том, что научпоп, хотим мы того или нет, это некий элитарный вид?
АЛ: Научпоп – очень разный продукт. Именно наука сейчас в самом широком понимании формирует мировоззрение. Запрос на формирование нового мировоззрения есть, мы сейчас в этом процессе находимся. Будет огромное количество разных продуктов, какие из них выживут – не знаю. Пусть цветут сто цветов. Вопрос, как это выбирать на самом деле – вопрос отдельный, мы здесь сейчас просто не успеем это разобрать кратко.
АТ: Кратко, о чем хотел сказать Андрей, научпоп не для элиты!
АЛ: Каждый найдёт свой уровень погружения. Мой младший сын с удовольствием посмотрел «Пещеру», потому что ему ему понравилось, как это сделано. Ему понравились кадры, ему понравилось виды, ему понравилась вот эта заставочка с деревянными картинками, которые обозначают эпоху!
АТ: Заметьте, я рекламу «Пещеры» тут не проплачивал! (смеётся)
НМ: В общем, друзья мои, делаем вывод. За научпопом будущее, конечно. И это замечательно. Впереди у нас множество открытий. Я думаю, что современные учёные дадут нам поводы для того, чтобы снимать такие фильмы, делать интересные, любопытные продукты, которые будут заходить на самую разную аудиторию. И действительно, я соглашусь, будем ждать от государства поддержки.
АТ: Не-не-не, не только от государства, потому что поддержка государства это хорошо, но если в обществе нет, грубо говоря, потенции и запроса, то государственная поддержка никуда не приведёт, вообще, никогда. То есть деньги решают не всё. В основе этого направления все-таки идея.
АЛ: В основе этого направления личность, прежде всего. Видите, у меня понимание: научпоп для элиты, лично для меня, я все-таки МГУшник. И мне, конечно, прежде всего, важен автор, личность. Насколько он мне интересен, даже приятен коммуникационно. Потому что есть, например, умнейший человек, я его вижу, слышу, но я не могу – тошнит от него и всё тут. Поэтому выбирайте. Главное, чтобы научпоп доставлял кайф!
НМ: Это точно, как и все в нашей жизни.
